Книга -

В итоге нашего обзора мы должны прийти к выводу, что цер- ковно-феодальная историческая мысль представляет собою во многих отношениях шаг назад по отношению к наиболее выдающимся достижениям светской рационалистической античной мысли. Последняя оперировала понятием причинных связей и группировала все события вокруг государства или выдающегося политического деятеля, реалистически представляя себе, хотя и крайне односторонне, процесс изменений в мире истории. Эти изменения, мотивировались ли они действием человеческих страстей или интересами государства, рассматривались с трезвых, рационалистических позиций.

Феодально-церковная историография являвшаяся ветвью христианского богословия, отошла от понимания реальной действительности, ввела в историю бога и вообще сверхъестественные силы, обратив человека в их безвольное орудие, а свойственное человеку стремление понять ход истории направила по ложному пути мистики чисел и Символики знамений. Это означало дальнейшее развитие тех реакционных черт, которые были свойственны античной историографии периода ее полного упадка.

Вместе с тем в феодально-церковной историографии мы обнаруживаем и элементы нового, в известной мере прогрессивного представления о ходе истории. Вслед за Августином она отвергла античный циклизм и в основу оценки исторического процесса положила оптимистическую веру в непрерывное движение человечества к всеобщему счастью, понимаемому, конечно, в мистико- религиозном смысле. В соответствии с богословским положением о единстве человеческого рода феодально-церковная историография создала новый вид исторического произведения — всемирную хронику, всемирную или всеобщую в самом широком значении этого слова: «средневековый хронист стремится охватить все, что происходит на земле и на небе, во времени и вне времени».⁶²