Книга -

Общим же правилом являются произведения, игнорирующие народ или крайне ему враждебные. Хорошо известно, в каком духе изображает Жакерию и восстание Уота Тайлера один из самых талантливых историков XIV в. Фруассар. Этот «певец рыцарства», сам вышедший из рядов бюргерства, с негодованием пишет о единичных случаях расправы крестьян со своими угнетателями, а затем с удовлетворением останавливается на картинах разгрома «жаков» и их массового истребления феодалами. Народ у него неизменно выступает с эпитетами «глупый», «злобный», «ненавистный». Страдания людей из народа оставляют его совершено бесчувственным: с эпическим спокойствием он повествует об избиениях безоружных горожан вместе с их женами и детьми французскими или английскими рыцарями.

Историк XV в. Шателен (ChastelIain) в «Хронике герцогов Бургундских» четко формулирует свою классовую позицию: «Что касается третьего сословия, составляющего все население королевства, то сюда входят добрые города, купцы и трудовой люд, на которых не подобает останавливаться так же подробно, как на дворянах, потому что они сами по себе неспособны к высокой политической деятельности, пребывая на ступени рабства». И это написано во Фландрии, стране богатого, гордого своей независимостью бюргерства! Далее Шателен замечает, что от людей третьего сословия требуется только «покорность королю, послушание и готовность усердно служить бЬньорам».

Шателен — придворный историограф. Но не лучше его официальной хроники оценивают роль народа и многочисленные городские хроники XIV—XV вв. В них, правда, уже проглядывает мысль, что людей надо оценивать не по знатности, а по личным достоинствам, а позиция их по отношению к внегородским феодалам, особенно к крупным территориальным князьям, является открыто неприязненной, поскольку последние угрожали независимости городов. Но еще более враждебны авторы городских хроник, выступающие постоянно в качестве идеологов патрициата, по отношению к городским низам и даже к цеховым ремесленникам. Типична позиция автора «Любекской хроники», в которой руководители восстания против патрициата названы «врагами христовыми», а самый рассказ о восстании заканчивается словами: «Непослушание городским властям, раздоры и беспорядки будут отомщены в день Страшного суда». Не только хроники других немецких вольных городов, но и городские хроники Франции, Италии, Испании в отношении их классовой окраски не отличаются сколько-нибудь существенно от Любекской.