Get Adobe Flash player


postheadericon О.Л.ВАЙНШТЕЙН. Западноевропейская средневековая историография. Страница 53

Полноправными гражданами государства являются только дворяне, феодалы, т. е. землевладельцы. Их основная черта — «доблесть» (virtus). «Дворянство, — пишет Фома Аквинский,— есть добродетель рода, передающаяся от отца к сыну; дворянство— это вместе с тем богатство», но приобретенное не торговлей и т. п. занятиями, а передающееся по наследству от предков. Идеальное государство, утверждает он, состоит из «среднего дворянства», военного или чиновного; к нему примыкает и все духовенство. Но государство ни в коем случае не включает бюргерство.

Вот как объясняется такое решение вопроса о государстве: те, кто ведут жизнь наемных работников, не способны к доблести, не могут быть virtuosi. «Их жизнь низкая, не направленная на верный путь и потому несовместимая с доблестью». То же справедливо и по отношению к земледельцам-крестьянам. Они не граждане, «ибо для граждан необходим досуг, свобода от низких занятий, которых требует жизнь». Граждане должны располагать временем для «благородных» (Iiberales) занятий, нужных для воспитания доблести. У крестьян нет такого досуга: они заняты физическим трудом в сельском хозяйстве, следовательно, они «не граждане и не входят в состав государства».

Идеальное государство не может обходиться и без сервов. Они обрабатывают землю и должны быть крепки телом и слабы разумом (deficientes rationis), дабы они не были в состоянии злоумышлять против господ. Конечно, для серва печально (соп- tristabile est), что он вынужден заботиться не о своих интересах, а об интересах господина. Но это не может быть иначе, ибо существование серважа — следствие божьей кары за грехи.

Что касается восстания против правительства, то оно допустимо в исключительных случаях (тирании государя, его жестокости и несправедливости), но только для «граждан». Фома проводит различие между простым мятежом, или бунтом (seditio), ни в коем случае недопустимым, и возмущением (perturbatio) дворян против тирана. Но и такое восстание допустимо лишь при условии, что государство от перемены власти не испытает большего вреда, чем от правления тирана.