Книга -

Современники и писатели следующих поколений не заметили разрыва Августина с его учеником, и труд Орозия подучил широчайшее распространение как якобы одобренный наиболее авторитетным из «отцов церкви». Он цитировался бесчисленное число раз историками VI-XVI вв.; для Иордана, Исидора Севильского, Григория Турского, Беды он являлся важнейшим первоисточником; Орозий продолжал пользоваться успехом даже в эпоху Ренессанса и Реформации.

2) Аврелий Августин, епископ Иппонский, прозванный «учителем Запада», писал «О граде божьем» («De civitate dei») с 413 по 426 г. Этот обширный по античным масштабам и сложный по содержанию труд наложил печать на историко-философскую мысль средневековья и наиболее реакционные ее направления в новое и новейшее время. В XII в. идеями Августина вдохновлялся Оттон Фрейзингенский, в XVII — Боссюэ, в XIX — Ранке, в XX — католические теоретики истории, особенно активизировавшиеся в 30—50-х годах нашего столетия в США.

Августин принялся за этот труд с целью дать отпор язычникам, приписывавшим катастрофу 410 г. (взятие и разграбление Рима готами Алариха) введению в Римской империи христианства и прекращению языческого культа. Многих христианских авторов, современников Августина, это событие привело в отчаяние. Так, Иероним писал в 410 г.: «Кто поверил бы, что Рим, завоеватель всего мира, пал, что мать народов стала, таким образом, их могилой!»^-. Среди христиан в связи с этим усилились ожидания близкого конца света. Августин выступил как против обвинений христиан язычниками, так и против христианских эсхатологических спекуляций. В 22 книгах «De "civitate dei» он дал законченную систему христианского богослойгско-исторического мировоззрения.

В первых 10 книгах Августин подвергает критике языческун» теологию и религиозно-этические учения античных философских школ. Здесь же, с помощью широко привлекаемых данных истории, он старается доказать, что судьбы государств и народов, их возникновение, возвышение, упадок и гибель определяются но языческими богами — бессильными демонами или пустыми порождениями поэтической фантазии, а всемогущим богом христиан,, который изначала предопределил прошлое, настоящее и будущее- человечества до «конца времен» и притом во всех, даже мельчайших подробностях. К историко-богословскому обоснованию провиденциализма Августин неоднократно возвращается и в последующих 12 книгах.