Книга -

Но эта оговорка, эта забота об «исторической истине» имела в виду только интересы борьбы с «еретиками», пользовавшимися аллегориями в своих интересах против ортодоксального христианства. Фактически же произвольные аллегории, символика и мистика чисел часто встречаются и в его произведениях и главным образом через него получили право гражданства в средневековой литературе.

Вместе с тем нельзя отрицать того, что «De civitate dei» является выдающимся памятником исторической мысли, дающим наиболее полный и во многом оригинальный синтез древнееврейских и греко-римских философско-исторических спекуляций.

Церковно-феодальные историки Западной Европы находили здесь теоретические основы для Своей работы, каких не могли дать ни произведения других «отцов церкви», ни непосредственно даже книги Священного писания.

К этим «основам» относится прежде всего провиденциализм — взгляд на историю как на раскрытие таинственного божеского плана, ведущего человечество через многочисленные испытания _к конечному блаженству. Философия Августина проникнута оптимистической верой в то, что история представляет восходящую линию, движение в сторону улучшения, а не ухудшения, как думали многие мыслители античности. Провиденциализм не совместим с пессимистической античной теорией циклизма. Правда, циклическую теорию защищает и автор одного из библейских произведений, так называемой книги Екклесиаста. Но Августин истолковывает вывод этой книги — «нет ничего нового под солнцем» — в том смысле, что в истории ничего нет нового для божественного провидения, поскольку оно все заранее предусмотрело, а не для человека, для которого план божий является непроницаемой тайной. Что же касается языческой теории циклизма, то Августин излагает ее, ссылаясь на Платона. Поучая своих учеников в Академии, этот философ, по словам Августина, утверждал, что в бесконечном прошлом были и в бесконечном будущем снова появятся тот же Платон, та же Академия, те же Афины. Августин решительно отвергает подобные мысли. «Христос, — пишет он, — умер один раз за наши грехи и, воскресши из мертвых, более не умрет, мы же после нашего воскресения из мертвых навеки пребудем с господом». Таким образом, заключает он, «в круге вращаются одни нечестивые, и не потому, что, как они полагают, их жизнь возвращается, а потому, что их жизнь и лживое учение полны заблуждений» (XII, 14).