Книга -

Возможно, для Фуко проблема заключалась в следующем: как преодолеть философию сознания, не скатившись при этом в апорию марксизма? Или наоборот, как избежать философии субъекта, не скатившись в

философию объекта?

Ошибка феноменологии не в том, что она «идеалистична», а в том,

что она — философия Cogito. Гуссерль не заключает существование Бога и дьявола в скобки ради того, как написал Лукач, чтобы затем незаметно открыть скобки; когда он описывает сущность кентавра, то предоставляет наукам высказываться о существовании, несуществовании и физиологических функциях этого животного. Ошибка феноменологии не в том, что она не объясняет вещи, поскольку она никогда и не претендовала на их объяснение; ее ошибка в том, что она их описывает, исходя из сознания, принимаемого за образующее, а не образуемое. Любое объяснение безумия, прежде всего, предполагает, что описание безумия верно; а можем ли мы в связи с этим описанием доверять тому, что показывает нам наше сознание? Да, если оно образующее, если, как гласит пословица, оно понимает действительность так хорошо, «как если бы само ее выдумало»; нет, если сознание образовано без его собственного ведома, если оно введено в заблуждение образующей исторической практикой. А оно действительно введено ею в заблуждение: оно уверено, что безумие существует (пусть даже с уточнением, что оно — не вещь), поскольку наше сознание очень хорошо себя чувствует в этой уверенности, если только ему удастся достичь достаточной нюансировки в описании, чтобы уютно там устроиться. И надо признать, что нюансы феноменологических описаний вызывают крики восторга.

Интересно, что марксисты тоже верят в объект (и в сознание: идеология воздействует на реальность через сознание действующих лиц). Исходя из данного объекта - производственного отношения, - объяснение движется к другим объектам. Мы не станем напоминать в сотый раз о непоследовательности, к которой это приводит, о том, что в любом случае исторический объект, событие - такое, как производственное отношение, - не может стать объяснением «в последней инстанции», не может быть первопричиной, поскольку оно само обусловлено. Если использование водяной мельницы приводит к крепостному праву, то нужно задать вопрос, по каким историческим причинам ее стали использовать, вместо того чтобы придерживаться рутины; так что наша первопричина таковой не является. Не может быть события в последней инстанции, здесь есть внутреннее противоречие; схоласты объясняли это по-своему, говоря, что