Книга -

Для Фуко интерес истории заключается не в выработке инвариантов, относятся ли они к философии или составляют гуманитарные науки; ее интерес - в том, чтобы использовать инварианты, каковы бы они ни были, для устранения постоянно возрождающихся рационалистических объяснений. История есть ницшеанская генеалогия. Вот почему историю, по мнению Фуко, принимают за философию (это не верно и не ложно); во

всяком случае, она очень далека от эмпирического призвания, традиционно приписываемого истории. «Да не войдет сюда тот, кто не является или не готовится стать философом». Это история, написанная при помощи отвлеченных понятий, а не семантики конкретной эпохи, еще окрашенной специфическим колоритом; история, которая словно обнаруживает повсюду частичные аналогии, намечает типологию, так как история, написанная в системе отвлеченных понятий, в меньшей степени передает живописное разнообразие, нежели исторические анекдоты.

Эта юмористическая или ироническая история снимает внешние покровы, и поэтому Фуко считали релятивистом («го, что было истиной тысячу лет назад, сегодня стало заблуждением»); эта история отрицает естественные объекты и отстаивает калейдоскоп, поэтому нашего автора считали скептиком. Но ни то, ни другое не верно. Ведь релятивист полагает, что люди на протяжении веков думали по-разному об одном и том же объекте: «О Человеке, о Прекрасном одни думали то-то, а другие по тому же поводу в другую эпоху думали то-то; попробуйте понять, где истина!» По мнению нашего автора, это напрасные страдания, потому что сам повод в разные эпохи - не один и тот же; а по тому поводу, который окажется общим для всех эпох, истина вполне объяснима и свободна от каких-либо неопределенных колебаний. Можно поспорить, что Фуко подписался бы под высказыванием о человечестве, ставящем перед собой лишь те задачи, которые оно способно решить⁷: во всякий момент практики человечества представляют собой то, чем их сделала вся совокупность истории, так что во всякий момент человечество адекватно само себе; и в этом для него нет ничего лестного. Отрицание естественного объекта не ведет и к скептицизму; никто не сомневается в том, что ракеты, направленные на Марс в соответствии с расчетами Ньютона, туда попадут; Фуко, я надеюсь, тоже не сомневается в том, что Фуко прав. Он просто напоминает, что предмет (объект) науки и самое понятие науки не являются вечными истинами. И, конечно, Человек - это ложный объект; гуманитарные науки не становятся от этого невозможными, но считается, что они должны сменить предмет (объект); такая же история приключилась когда-то и с физическими науками.