Книга -

и реальной всемирной истории от «сотворения мира» по 324 г., причем разные системы летосчисления (вавилонская, греческая, римская и пр.) сопоставлены с библейской. Опираясь на хронологические изыскания ученых эпохи эллинизма й подходя критически к генеалогическим данным Ветхого Завета (что объясняется, между прочим, его ненавистью к еврейским богословам), Евсевий устанавливает, например, следующие синхронизмы: время библейского мифического героя Самсона соответствует времени Троянской войны, время пророков Исаии и Осии — первой олимпиаде, проповедь Христа отнесена к 15-му году правления Тиберия и 4-му году 201 олимпиады и т. д.

Наиболее важным для всей последующей историографии является перевод различных хронологических систем на однообразный язык цифр. Следуя Сексту Африкану и, может быть, более древней традиции, Евсевий определяет время, протекшее от «сотворения мира» до мифического рождения Христова, примерно в 5 500 лет и соответственно этому строит свою хронологию.

Хронологическая схема Евсевия утвердилась на Западе благодаря переводу «Хронологического канона» на латинский язык св. Иеронимом, который добавил отсутствовавшие данные римской истории и продолжил таблицы Евсевия до 378 г.

Хотя для составителей христианских хроник центральным событием всемирной истории являлось рождение основателя религии, однако счет от «сотворения мира» оставался единственно принятым до появления в VI в. пасхальных таблиц скифского монаха Дионисия Малого, введших в практику римской церкви, а затем и в историографию, наше современное летосчисление. Впрочем, на протяжении всего средневековья с ним конкурировали л другие хронологические системы.

Важность для христианской историографии III—V вв. хронологических выкладок была обусловлена ожиданием близкого конща света и «второго пришествия»: для обоснования различных намечаемых сроков нужно было установить число лет, прошедших со времени «сотворения мира», и даты важнейших событий, подкрепляющих эти подсчеты. Нужно было, далее, ведя полемику с язычниками, доказать, что «священная история» (Библия) обладает наиболее древней традицией и что библейские мифы так же достоверны, как любые хорошо засвидетельствованные исторические события. Нужно было, наконец, подчинить события языческого мира этапам библейской истории. Но чем бы ни вызывался повышенный интерес христианских авторов к занятиям хронологией, существенно то, что явившиеся их итогом таблицы Евсевия—Иеронима дали хронологическую канву для западно-евро- пейской средневековой историографии.⁶¹