Книга -

Ей почти нечего ждать от науки

Но каково будет воздействие этой будущей науки на ремесло историка? Оно будет слабым, по той причине, что, как мы знаем, не существует

законов самой истории. Из этого следует, что историк должен будет «все знать», как идеальный оратор, или как детектив и мошенник, но сможет ограничиться, как и они, любительскими знаниями. Детектив и мошен- никдолжны иметь представление обо всем, поскольку они не могут предвидеть, куда их заведет исполнение или воспроизведение криминальной интриги. Но если для этой интриги могут пригодиться научные знания, то не существует ли науки о самой интриге, разворачивание которой не подчиняется законам. Какой далекой кажется нам эпоха всего лишь полувековой давности, когда Симиан советовал искать в истории обобщения и закономерности, чтобы вывести из них индуктивную науку о войнах и революциях; когда надеялись, что однажды удастся объяснить развитие и эволюцию любого общества.

Ни одно общество не просвечивается законом все насквозь, и к тому же законы, которые привносятся в ход события, могут объяснить лишь незначительные его детали. Парсонс выразился верно, даже, может быть, сам не зная, насколько верно, написав, что история - это «синтетическая эмпирическая наука, которой требуется мобилизовать все теоретические знания, необходимые для объяснения исторического процесса» ; вот эти «необходимые знания»: законы, касающиеся деталей, в той мере, в какой они дополняют понимание интриги и вписываются в подлунную причинность. Мечта Спинозы о полной определенности в истории - не более чем мечта; наука никогда не сможет объяснить роман о человечестве, взяв целые главы или хотя бы абзацы; все, что она может сделать, - это объяснить какие-то отдельные слова, всегда одни и те же, встречающиеся на многих страницах текста, и ее объяснения иногда бывают полезными для понимания, а иногда - пустыми разговорами.