Книга -

которые надо попытаться разделить.

1. Историки постоянно наблюдают ментальность, отличную от нашей, и прекрасно знают, что интроспекция — не подходящий метод для того, чтобы писать историю; наше врожденное понимание другого (ребенок с рождения понимает смысл улыбки и отвечает на нее улыбкой) исчерпывается так быстро, что одной из главных проблем иконографии является разгадка смысла жестов и выражения эмоций в данной цивилизации. Впечатление естественности человеческого поведения, возникающее у нас post eventum, не подлежит сомнению, но и природные феномены создают у нас то же самое впечатление; когда нам говорят, что гордец сверхкомпенсирует свою скромность, что скромник борется со своей склонностью к гордыне, или что пустой желудок ко всему глух, мы прекрасно это понимаем, как понимаем, что два столкнувшихся бильярдных шара столкнулись⁸⁰. Психологическое понимание не позволяет ни догадываться, ни анализировать; оно - лишь замаскированное обращение к здравому смыслу или к идее вечного человека, которую только и делали, что опровергали в истории и этнографии на протяжении последних ста лет. Попытка «перевоплотиться в другого» может иметь эвристический смысл; она позволяет найти какие-то идеи или (еще чаще) фразы для выражения идей в «живой» форме, то есть чтобы превратить ощущение экзотики в более знакомое нам ощущение: но это не критерий, не средство верификации⁸¹; неправда, что в человеческих делах истина должна

⁸¹¹ Cf. R. Boudon. L'Analyse mathimatique desfaits sociaux. Pion, 1967. p. 27.

⁸¹ Stegmuller, p. 368.

быть index sui etfalsi. Дильтеев метод понимания просто прикрывает при- митивнуюпсихологиюипредубеждения;повседневнаяжизньвполнеясно показываем что недотепы, пытаясь объяснить характер своего ближнего, прежде всего выдают свой собственный характер, приписывая своим жертвам свои собственные мотивы и в особенности фантазмы своих фобий.