Книга -

Как совершенно справедливо пишет F. Chatelet, «если посмотреть на труды современных историков - и не только на рассуждения этих историков об истории, - то мы заметим, что полемика вокруг недостижимости исторической истины, предположительного характера истории, неизбежного коэффициента субъективности, сегодня уже не имеет особого смысла. Представления о событиях могут быть разными, но каждое из них по-новому освещает эти события». Мы не будем рассматривать в качестве одного из принципиальных пределов объективности то, что вызвано разделением специалистов на секты; марксист сочтет, что важнее всего экономические причины, другие будут говорить о стремлении к власти или смене элит. В отличие от разногласий между химиками или физиками, это разделение на секты имеет экстрадисциплинарное происхождение и навевает скуку. Мы не станем брать в расчет и незавершенность истории, поскольку это состояние характерно для всякого опосредованного знания; не будем учитывать и того факта, что можно продвинуть анализ более (Тольятти) или менее (Хрущев) далеко в не-событийное: это доказывает только то, что есть историки хорошие и другие, не такие хорошие; не будем учитывать и расширения исторического опыта. При этих условиях ничто не должно принципиально мешать специалистам прийти к согласию по поводу экспансии Селевкидов или майские события 1968 г., не считая пробелов в источниках; практика историографии самим своим существованием доказывает, что иных пределов объективности не существует, и никогда еще дискуссии между историками не приводили к открытию непреодолимых апорий: мы открываем только путаницу в понятиях, проблемы, более сложные, чем предполагалось, и вопросы, о которых раньше и не помышляли; история не является непостижимой, просто она крайне сложна и требует опыта, гораздо более тонкого, нежели тот, что нам сегодня доступен. При этом даже различие между внешними и глубинными причинами не является вопросом личного вкуса и точки зрения. Конечно, два описания истории одного периода обычно сильно отличаются друг от друга; но эти отличия вызваны освещением, особым вниманием к тому или иному аспекту фактов и выбором того, о чем мы умолчим; та же разница будет и между двумя работами по математике; если же речь идет о настоящих расхождениях, то может завязаться - и действительно завязывается - вполне объективная дискуссия, но она приводит не к апориям, а только к пререканиям.