Книга -

В историографическом отношении Библия в общем умещается в рамках исторической литературы древневосточных рабовладельческих обществ: та же хронологическая система, основанная на генеалогиях и царских списках, та же религиозная концепция хода истории, те же задачи политического и морально-религиозного воспитания масс «в страхе божьем», в послушании жречеству и царской власти, то же отсутствие критического духа и скепсиса в отношении источников.

Однако длительность и непрерывность исторической традиции, возникновение ряда последовательных напластований в библейских рассказах дают гораздо больше материала для заключений об эволюции исторической мысли, чем памятники египетской или ассиро-вавилонской исторической литературы. В книгах Библии отразилась партийная и классовая борьба в древнееврейском обществе: оппозиция жречества царской власти; пророческая оппозиция жрецам и отчасти всему господствующему классу и осуждение последнего за угнетение бедноты и «неправедный» образ жизни; присущая некоторым пророкам тенденция возлагать вину за все политические неудачи и катастрофы на царей, и т. п.

Удельный вес народных преданий в библейских исторических книгах также значительно больший, чем в литературе других восточных народов, что объясняется сравнительно поздним переходом древних евреев от патриархально-родовых отношений к государственному быту.

Наконец, в некоторых книгах Библии (например, в III книге царств, восходящей к X—IX вв. до н. э. и являющейся пророческой обработкой официальных анналов) обнаруживается уже вполне реалистический подход к событиям прошлого. Здесь нет механического вмешательства бога во все события, нет никаких чудес, историческое повествование включает портреты действующих лиц, изложение местами развивается в виде цепи причин и следствий.