Книга -

В одной фразе здесь много сказано, но сильнее всего в ней выражено чувство страха, которое испано-римская знать испытывала перед грозными движениями испанских багаудов и канта- брийских крестьян в V—VI вв., и в связи с этим чувством преданности вестготам, потопившим в крови народные восстания.¹⁴

Разумеется, история вестготской Испании дается в церковном и политическом разрезах: это история вестготских королей и их войн за владычество на Пиренейском полуострове и в Южной Галлии, история утверждения в Испании католической церкви и ликвидации ненавистного арианства.¹⁵

Рядом с Исидором Севильским в качестве общепризнанного в средние века авторитета в области богословия, естествознания и истории можно поставить только англо-саксонского монаха Беду Почтенного (673—735). Недаром лишь этих двух писателей Данте помещает в раю, по соседству с величайшим богословским авторитетом католической церкви Фомою Аквинским.¹⁶

Хотя Беда для своих всемирных хроник, включенных в труды по хронологии, — «De temporibus» и «De ratione temporum» — основательно «выпотрошил» Исидора, но в вопросах хронологии сохранил по отношению к своему предшественнику полную самостоятельность. Будучи, в отличие от Исидора, знаком с древнееврейским оригиналом Библии, он отверг его хронологию как «ненаучную», основанную на латинском переводе с греческого перевода «70 толковников», и создал свою хронологическую систему. По Исидору, от «сотворения мира» до «рождества Христова» прошло 5211 лет, а по Беде — 3952 года. Таким образом, Беда отводит для «шестой эпохи» августиновской периодизации не 800 лет, как Исидор, а 2000, и хотя оба историка заявляют, что срок окончания земной жизни человечества известен одному богу, но все же хронология Беды, отодвигающая день Страшного суда в отдаленное будущее, звучала более утешительно для всех благоденствовавших на грешной земле.