Книга -

Далее следует отрицательная характеристика ненавистного¹ монахам Ранульфа Фламбарда, фаворита Вильгельма Рыжего: «Он происходил от малоизвестных и бедных родителей, но, на; беду для многих, высоко поднялся над своими родными. Рос он с детских лет среди придворной челяди, воспитывался вместе, с жалкими паразитами, так что больше научился всяческим уловкам и хитроумным изворотам речи, чем искусству грамматики.¹⁷³

В построении подобных характеристик значительную роль играли навыки, созданные школьными реторическими упражнениями на темы: юноша, украшенный христианскими добродетелями; распутный человек; игрок; сводник; блюдолиз, и т. п.¹⁷⁴

В двух приведенных примерах, равно как в портрете епископа Адальберта у Адама Бременского или в самокритическом авто-, портрете Титмара Мерзебургского за школьными реторическими штампами проглядывают все же живые лица. Гораздо чаще характеристика исчерпывается напыщенными реторическими фразами. Много ли можно узнать, например, об императоре Генрихе VII из похвального слова, сочиненного Иоанном Винтер- турским: «Он был мерилом правосудия, воплощением закона, светочем церкви, [государем], принуждавшим наглость к молчанию, поборником улучшения, выдающимся бойцом за правду, преданным делу своей жизни, усердным почитателем божественной службы, примером сдержанности, зеркалом чистоты, образцом щедрости, прообразом справедливости, защитником бедных, великим приверженцем евангельского учения».175

В специальных биографических трудах характеристики исторических личностей более подробны и содержат ценный фактический материал, но копирование античных образцов, особенно Светония или позднейшего конспекта «Биографий Цезарей» («Epitome de Caesaribus»), и печать школьной реторики лишают наиболее важных элементов даже такие исторические портреты, как образ Карла Великого в известном произведении Эйнгарда. В еще большей степени это справедливо от отношению к портрету Людовика VI в биографии, написанной аббатом Сугерием, к портрету императора Конрада Салического, написанному Вино, 11 др.