Книга -

И не случайно: именно в политической власти, а не в гуманности и не в религии, кроется верное объяснение гладиаторских боев и их отмены. Только надо искать его в подводной части «политического» айсберга, поскольку именно там нечто, изменившись, сделало немыслимыми гладиаторские бои в Византии и в Средние века. Надо отвлечься от «политики» в общепринятом смысле, чтобы заметить редкую форму, политическую безделицу эпохи, причудливые черты которой составляют ключ к тайне. Иначе говоря, надо отвести взгляд от естественных объектов, чтобы увидеть некую практику, строго определенного периода, которая объективизировала эти объекты в образах, также строго определенного периода; ведь то, чему я дал выше популярное название «скрытая часть айсберга», существует постольку, поскольку мы забываем о практике и замечаем лишь объекты, которые овеществляют ее для нас. Так что сделаем все наоборот; благодаря этому коперникову перевороту нам больше не придется множить идеологические эпициклы среди естественных объектов, не имея при этом возможности проследить реальное движение. Такова была спонтанная методика Жоржа Билля; она прекрасно иллюстрирует идеи Фуко и показывает их плодотворность.

Вместо того чтобы полагать, что существует некая вещь под названием «управляемые», на которую направлены действия «правителей», надо принять во внимание, что «управляемых» можно рассматривать с точки зрения практик, столь меняющихся от эпохи к эпохе, что эти управляемые объединены только их названием. Их можно дисциплинировать, то есть предписать им, что они должны делать (а без предписания никакие действия недопустимы); можно обращаться с ними как с юридическими субъектами: определенные вещи запрещены, но внутри этих рамок они обладают свободой перемещения; их можно эксплуатировать, и это проделывают многие монархи: государь завладевает территорией с населением, словно пастбищем или прудом с рыбной ловлей, и для того чтобы жить и исполнять свое ремесло государя среди прочих государей, взимает часть производимого человеческой фауной (и все его искусство заключается в том, чтобы стричь ее, не повреждая шкуры). Государь - выражаясь языком сатиры - погружает эту фауну в политическую беспечность; или - выражаясь в подхалимском стиле - он «делает» свой народ счастливым; или - если прибегнуть к нейтральным выражениям - он позволяет своему народу жить счастливо и с курицей в горшке в хороший год, когда есть живность; во всяком случае, он не изводит своих подданных, не претендует на то, что загоняет их в вечное спасение или ведет к великим свершениям: он полагается на естественные условия, позволяет своим подданным трудиться, размножаться и более или менее благоденствовать в зависимости от того, хороший или плохой год на дворе; так поступает gentleman-farmer, который не насилует природу. При всем том он, конечно, является хозяином, а подданные - не более чем природным видом, обитающим в его владениях.