Книга -

У Меркурия различия и трудности были значительно большими; его наибольшие элонгации варьируют между 17° и 28°. Таким образом Птолемей не добился успеха в установлении удовлетворительной теории. В значительной степени это произошло из-за трудности наблюдения планеты; она видима только в сильные сумерки, вблизи горизонта, на большом расстоянии от других ярких звезд. Истинный день ее наибольшей элопгации трудно установить и, кроме того, планета быстрее, чем Солнце, перемещается вдоль эклиптики.

Другой источник ошибок заключается в принятой теории; круговые орбиты не были приспособлены к тому, чтобы выражать асимметричные колебания планеты. Таким образом Птолемей пришел к предположению о том, что деферент Меркурия является овалом, а Земля расположена вне его центра на большой оси. Такой овал можно было представить при помощи комбинации кругов, а именно, заставляя центр деферента описывать малый круг в противоположном вращению деферента направлении дважды в течение одного обращения. Некоторые главные особенности движения Меркурия действительно можно было представить таким образом, но менее точно и более сложно, чем для других пла- ист. Это показывает разносторонние возможности теории эпициклов [которая могла решать такие сложные задачи].

Наконец, Птолемей включил в теорию эпициклов отклонения планет к югу или северу от эклиптики, выражаемые в широтах. Это было сделано путем введения для Марса, Юпитера и Сатурна небольших наклонов деферента к эклиптике и эпицикла к деференту. Он не имел причины, как мы, предполагать, что эпицикл должен был быть параллельным эклиптике; таким образом, он должен был определить оба наклона для каждой планеты. Птолемей использовал лишь немногие весьма грубые данные (на основании широты Юпитера, например, в 1° в апогее и 2° в перигее он нашел наклоны в 17г° и 2V2⁰). К уже и без того сложной системе орбит Венеры и Меркурия он прибавил качания вверх и вниз двух эпициклов относительно деферента и одного деферента относительно эклиптики, причем все они направляются малыми вертикальными кругами. А для тех, кто думал, что эти механизмы слишком сложны для небесных тел, он добавил несколько философских утешений в таком роде: «Пусть никто, глядя на несовершенство наших человеческих изобретений, не считает предложенные здесь гипотезы слишком искусственными. Мы не должны сравнивать человеческое с божественным... Просто небесные явления нельзя рассматривать с точки зрения того, что мы называем простым или сложным, так как у нас — все произвольно и переменно, а у небесных существ — все строго и неизменно, так что их движения по орбитам нельзя представлять себе вынужденными и трудными» ⁸.