Книга -

Нынешнее положение гуманитарных наук

Подлунное и научное, наш опыт и определенность противоположны друг другу только в познании. Контраст, отмеченный Аристотелем между двумя областями бытия, тем, что находится над уровнем Луны, и тем, что под ним, перешел в знание, когда родилась современная наука, и когда Галилей показал, что у подлунного есть свои скрытые законы, а Луна и Солнце являются телами, подобными Земле, что у них есть свои «материальные» несовершенства, пятна и горы. Из чего следует, во-первых, что наука о человеке возможна, и что раздающиеся еще иногда возражения против этого («человек есть непредсказуемая стихия») - все те же, что высказывали Галилею, заявляя, что природа - это Праматерь, неисчерпаемая, стихийная творческая сила, и поэтому ее невозможно свести к цифрам. Из этого также следует, что наука о человеке вполне заслуживает своего названия науки, только если она является не просто парафразой свойств нашего опыта, если она обзаводится своими собственными абстракциями, достаточно строгими, чтобы быть выраженной на таком удобном языке, как алгебра. И наконец, из этого следует, что подлунное продолжает существовать как другая форма знания, форма историко-фи- лологических дисциплин; одно из главных свойств науки - не быть непосредственным опытом, а одно из главных свойств этих дисциплин - описывать этот опыт. Между нашим опытом и определенностью ничего нет; еще не формализованные гуманитарные науки представляют собой риторику, топику, извлеченную из описания нашего опыта; когда социология не является, как ей следовало бы, историей современной цивилизации, когда она хочет стать общей и теоретизирует по поводу ролей, позиций, социального контроля, Gemeinschaft и Gesellschaft, когда она измеряет показатели либерализма, социальной сплоченности и культурной общности, то она уподобляется древней физике, которая концептуализировала Тепло и Влажность и хотела создать химию Земли и Огня.