Книга -

Видимо, истории не очень удается проникнуться принципом взаимодействия, который география восприняла с приходом Гумбольдта. Все взаимозависимо, и не может быть так, чтобы какая-то причина сама не была причинена, если только это не сама Первопричина; это прекрасно понимают марксисты: едва успев заявить, что базис определяет надстройку, они, вопреки всякой логике, спешат добавить, что та оказывает на него ответное воздействие. На событийном поле не бывает разрывов; там все - вопрос степени: различная устойчивость реалий, различные ритмы временного измерения, различная степень осознанности этих моментов, различная вероятность наших прогнозов.

Нет ничего конкретнее истории. Идеи, теории и концепции истории неизбежно являются мертвым грузом исторического сочинения, так же как теория наследственности остаются мертвым грузом сочинения како- го-нибудь романиста. Идеи не слишком интересны; это академическое упражнение или светский ритуал, как презентации знаменитых кутюрье. У истории нет ни структуры, ни метода, и заранее ясно, что любая теория в данной области будет мертворожденной.

VIL Теории, типы, понятия

Либо существует понимание, либо не существует-истории. А может ли существовать нечто большее, чем понимание? Можно ли различать в объяснении индивидуализирующий метод и другой момент - обобщение? Orro Гинце предписывал историку в качестве орудия, если не в качестве цели, постичь anschauliche Abstraktionen, интуитивные абстракции, например просвещенный абсолютизм (историком которого он был); эти абстракции должны иметь относительно обобщенный характер, не будучи при этом совершенно оторваны от неповторимости феноменов, как законы физики или химические модели, и они должны дать возможность проникнуть в суть событий. Таким образом, исторические абстракции суть то, что в иных случаях называют теорией в истории: просвещенный абсолютизм, Французская, Английская или Американская революции как восстания буржуазии. В чем заключается то. что на первый взгляд кажется привлекательным, убедительным, разумным в великих теориях, которые пытаются объяснить все движение истории? Есть ли в них нечто болыпее^А нежели обычное понимание? Например, Ростовцев предлагал рассматривать политический кризис в Римской империи начала III в., когда восторжествовала «военная монархия», как результат конфликта между армией, представляющей крестьянские массы и преданной императору, и буржуазией, связанной с муниципалитетами и Сенатом; в общем, якобы это был конфликт между городом и деревней, а императоров династии Северов следует сравнивать не столько с Ришелье, сколько с Лениным... Какова же природа теорий подобного рода, и в чем типичность «конфликта между городом и деревней»? Мы сейчас увидим, что теории и типы, при всем их социологическом и наукообразном обличьи, просто сводятся к вечной проблеме понятий; ибо что такое «интуитивная абстракция», как не подлунное понятие?