Книга -

Немногим лучше первая хроника Флоренции (по 1231 г.), автор которой, судья Санцаноме (т. е. безымянный), пустил в оборот немало басен о возникновении и древнейшем периоде истории этого города. В конце XIII в. Толомео из Лукки, ученик Фомы Аквинского, поставил своей задачей расширить рамки истории Флоренции включением материалов, относящихся ко всей Тоскане (за 1080—1278 гг.), но не успел их обработать.

Выше всех городских и областных историков XIII в., судей или нотариев, ничего не видящих за пределами городских стен и большей частью довольствующихся сухой регистрацией событий, стоит францисканский монах Салимбене из Пармы (1221—ок. 1289). Хотя больше всего MecTa₁ он уделяет городам Модене,

Парме, Реджио и Болонье, а также борьбе группировок внутри, францисканского ордена, но его интересы распространяются на· всю Италию. Дело здесь не только в том, что этот типичный монах-бродяга, проведший жизнь в странствованиях по городам и монастырям родной страны и даже за ее пределами, чужд местного патриотизма. Широта его политического кругозора является, несомненно, следствием зарождения во второй половине XII в. общеитальянского национального чувства. Ведь сам фра Салимбене, человек весьма средний по уму и образованию, пропитанный монашескими и феодальными предрассудками, к тому же сплетник и чревоугодник, вряд ли выражал свои собственные, оригинальные, им самим продуманные политические взгляды. А между тем у него много метких суждений о событиях с позиции итальянского патриота. Он относится с презрением к обеим партиям — гвельфов и гибеллинов, борьба которых стояла в центре всей политической жизни страны в целом и каждого ее города в отдельности. Салимбене обе партии обвиняет в беспринципности, в жажде неограниченного господства, в нежелании искать путей к примирению. Результатом кровавых раздоров внутри господствующего класса автор считает упадок Италии, ее бессилие. Салим- • бене оплакивает такое положение страны, как это впоследствиг с еще большей силой сделал Данте. Но в отличие от последнего у Салимбене главным виновником раздоров выступает чужеземеп «так называемый» император (Cronica fratris Salimbene, 380, 591). Еще резче его национальное чувство выражено там, где идет речь о межгородских распрях. Под 1284 г., рассказывая о войне между Пизой и Генуей, он заканчивает описание морского сражения между флотами обеих республик следующими словами: «Кто может без скорби и великих рыданий поведать о том, как оба эти благородных города, из коих нам, итальянцам, доставлялось много всевозможных продуктов, взаимно разрушили друг друга, желая одолеть, один другого из одного лишь честолюбия и суетного стремления к славе, как будто моря не хватает для всех плавающих».