Книга -

Хотя Иоанн Сольсберийский заявил однажды, что «не благородное рождение, а благородный образ мыслей», образование, начитанность поднимают человека над ему подобными, но в это!|^; высказывании можно видеть, вероятно, лишь литературную реминисценцию. Провозглашая свободу отдельной личности («Qui" est amabilius libertate» — «Что любезнее свободы?» — вопрошает он), наш автор имеет в виду свободу аристократа от страха перед произволом неограниченного государя вроде Генриха II, виновника его изгнания и смерти архиепископа Бекета. Поэтому он стоит за ограничение королевского самовластия, или «тирании»; тирана, по его мнению, в известных случаях дозволено даже убить. Однако эта мысль не связана у Иоанна с глубоко ему чуждым учением о народном суверенитете: государь, если только он не тиран, является «помазанником божиим», «образом бога» на земле (imago dei).

Таким образом, представление некоторых буржуазных медиевистов о Иоанне Сольсберийском как «предтече Ренессанса и гуманизма»⁶⁴ является неверным. Он знал античность, может быть; не хуже многих гуманистов, но брал из нее лишь те элементы, которые подкрепляли церковно-феодальное мировоззрение и не были, да и не могли быть в то время связаны с интересами нового, только зародившегося в городах общественного слоя. Английское купечество в XII в. еще не имело среди высокообразованных людей из господствующего класса своих идеологов.⁶⁵

Иоанн Сольсберийский пользовался влиянием в высших кругах феодального общества. У него были ученики и последователи, особенно во Франции, где он закончил свою жизнь добровольного изгнанника на почетном посту епископа Шартрского.

3. НЕМЕЦКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ КОНЦА XI-XII в.

В то время как в Англии подъем церковно-феодальной историографии был связан с нормандским завоеванием, а во Франции с началом крестовых походов и первыми успехами, королевской власти, в Германии стимулом к оживлению исторической работы послужили, с одной стороны, конфликт между империей и папством и обусловленная им внутриполитическая борьба, с другой — агрессия,, германских феодалов против славян и литовско- латвийских племен Прибалтики с целью завоевания и колонизации их земель. При этом в порядке своеобразного разделения труда западногерманские хронисты (Ламперт Герсфельдский, Фрутольф Михельсбергский, Эккегардт из Аура, Оттон Фрейзингенский и др.) сосредоточили внимание преимущественно на первой теме, а восточногерманские (Адам Бременский, Гельмольд, Арнольд Любекский) — на второй.