О.Л.ВАЙНШТЕЙН. Западноевропейская средневековая историография. Страница 134Флодоард (894—966) известен своими «Анналами» за 919— 965 гг. и «Историей Реймсской церкви», каноником которой он являлся. Междоусобные феодальные войны, сопровождавшие их грабежи и насилия получили в его трудах яркое отражение. Но горизонт историка сильно сузился: редко он выходит за границы Реймсского диоцеза и за рамки чисто церковной истории. Флодоард писал по документальным материалам и знал почти все, что было до него написано о Реймсской церкви; поэтому Молинье называет второй его труд «лучшей историей епископства, какою мы обладаем для средневековой Франции».32 Рихер, «последний историк эпохи каролингов»,33 был учеником знаменитого Герберта, монахом св. Ремигия в Реймсе. Его «Четыре книги историй» и анналы, охватывающие период 884— 998 гг., — произведения, полные всевозможных чудес и суеверий, — давно привлекают особое внимание французских и немец- кию исследователей явным подражанием Саллюстию, о чем уже упоминалось выше (стр. 110), а еще более — отношением его к борьбе последних Каролингов с Робертинами во Франции и с германской (саксонской) династией Оттонов. Немцы называют Рихера «первым французским националистом», а французы — «первым подлинно французским историком». Австрийский ученый Дж. А. Беццола недавно доказал всю неосновательность обоих определений.34 Противоречия между «галлами» и «германцами», как он справедливо замечает, не носили тогда еще национального, а лишь феодально-династический характер. Франко- немецкое соперничество явилось результатом формирования в X в. двух «крупных феодально обособленных союзов», главы которых стремились к полной независимости каждый «внутри своего союза, втянувшего в себя и церковную иерархию».35 Однако Беццоле не удалось выполнить свою другую задачу: оправдать Рихера от обвинения в каролингской партийности, объясняющей тенденциозное искажение фактов, цифр, хронологических данных. Беццола игнорирует то, что семья Рихера принадлежала к числу непосредственных каролингских вассалов, а при анализе «Историй» даже не упоминает характерного высказывания их автора: «Предателю Каролингов не избежать божьей кары» (I, 43). |