Книга -

Для Платона идеи — «духовные сущности» — составляли действительный мир, а видимый мир был только его внешним проявлением. Такую «действительность» невозможно было изучить экспериментально при помощи органов чувств. Истинный мир совершенен, чист и вечен, познать его можно только умом, так как он не подчиняется несовершенным времеппым явлениям и не сводится к ним. Это относилось также и к астрономии⁹, для которой наблюдения небесных украшений, прекрасных и совершенных, являлись, однако, всего лишь иллюстрациями, сравнимыми с математическими чертежами: «Мы должны изучать астрономию точно так же, как математику, при помощи теорем, а звездное небо — исключается, если мы хотим получить истинное знание астрономии» ¹⁰. «Настоящий астроном должен быть в высшей степени муд-« рым, не таким, кто подобно Гесиоду и другим занимается восходами и заходами, а тем, кто исследует семь обращений, заключенных в восьмом движении» V. Таким образом, здесь также предполагается, что видимая материя так или иначе противоположна духовной. Позднее это проявилось в астрономии как реальность, противоположная явлениям, наблюдаемым на небе, вскрывающаяся в упорядоченности небесных тел и орбит. У Платона она выступала как духовная сущность вещей, которая раскрывалась только могуществом разума, абстрагирующегося от опыта. Таким образом, практическая задача астронома заключалась в том, чтобы обнаруживать действительные правильно повторяющиеся движения но совершенным окружностям, которые по существу стоят за видимыми неправильными блужданиями планет. Более поздний автор упоминал, что в своих устных дискуссиях Платон предлагал изучавшим астрономию решать вопрос о том, «что такое равномерные и упорядоченные движения, при помощи предположения, на основании которого видимые движения плапет могут быть объяснены» ¹².