Книга -

В истории существуют только индивидуальные, даже неповторимые, созвездия, и каждое из них совершенно объяснимо с помощью подручных средств. Не прибегая к помощи гуманитарных наук? Но как раз по этому вопросу Фуко ничего не говорит, или потому что это в какой-то мере само собой разумеется, или потому что он отнюдь так не считает, или потому что не это его интересует; хотя как можно говорить о любой практике, о любом дискурсе, с их привязками и объективациями, не затрагивая, например, лингвистики, или экономической науки, если речь идет о лингвистических или экономических привязках. Разве что меня ослепляет самолюбие, поскольку я заявил на своей инаугурационной лекции, что историю следует писать при помощи гуманитарных наук, и она должна включать в себя инварианты. Признавшись в этом, я хочу сказать, что Фуко, по-видимому, интересовала следующая проблема: даже если бы история поддавалась научному объяснению, то оказалась ли бы эта наука на уровне наших рационалистических объяснений? Может быть, инварианты исторического объяснения - те же самые «естественные» объекты?

Таков, по-моему, истинный смысл вопроса для Фуко. Для него не важно, что неизбежные инварианты образуют, по крайней мере в некоторых случаях, систему научных истин; или что невозможно пойти дальше простой типологии стечений исторических обстоятельств; или что инварианты сводятся к строгим высказываниям, к философской антропологии, как в книге III Спинозы или в Генеалогии морали: главный смысл в том, что гуманитарные науки — если здесь можно говорить о науках - не могут стать рационалистическим объяснением естественных объектов, инструментом для учащихся Национальной школы администрации; эти науки предполагают, прежде всего, исторический анализ естественного объекта, то есть генеалогию, выявление практики или дискурса.