Книга -

и навязчивых идей ее автора. Если читатель, торжествуя, заключит из всего этого, что безумие существует самым прекрасным образом, за исключением, может быть, умозрительной формы, и что он всегда так и думал, - это его дело. Для Фуко, как и для Дунса Скота, материал безумия (behaviour, нейромикробиология) существует реально, но не как безумие; быть безумным лишь «материально» - это как раз еще не быть им. Чтобы «предискурсивный» референт ретроспективно представлялся материалом безумия, человек должен быть объективизирован как безумный; иначе почему это behaviour и нервные клетки, а не отпечатки пальцев?

Так что было бы неверно обвинять в идеализме (в обыденном смысле слова) мыслителя, полагающего, что материя - в действии. Когда я показал Фуко эти страницы, он сказал мне примерно следующее: «Лично я никогда не писал, что безумия не существует, но это можно было бы написать; ведь с точки зрения феноменологии, безумие существует, но оно — не вещь, тогда как следовало бы говорить наоборот, что безумия не существует, но, тем не менее, оно — не ничто». Можно даже сказать, что в истории ничего не существует, поскольку там, как мы увидим, все обусловлено всем, то есть вещи существуют только материально, в безличном, еще не объективизированном виде. Например, тот факт, что сексуальность является практикой и «дискурсом», не означает, что половых органов не существует, как не обозначает и то, что до Фрейда называлось половым инстинктом; подобные «предискурсивные референты» (L'archeologie dusavoir, р. 64-65) служат привязкой практики, также как значение и исчезновение римского Сената. Но это не повод для рационализма, и в этом все дело. Предискурсивный референт не является естественным объектом, мишенью для телеологии: возврата вытесненного не существует. Не существует «вечной проблемы» безумия, считающегося естественным объектом, который, как вызов, провоцировал бы на протяжении истории различные ответы. Молекулярные различия - не безумие, как и различия в отпечатках пальцев; различия в поведении и в суждениях тоже не являются безумием, как различия в почерке и во мнениях. То, что у нас является материалом для безумия, будет материалом для любой другой вещи в иной практике. Поскольку безумие - не естественный объект, то нельзя «взвешенно» спорить об «истинной» позиции потом, что марксизм имеет наивное представление о причинности (каждая вещь обусловлена какой-то другой вещью, дым обусловлен огнем); однако понятие единственной определяющей причины донаучно.