Книга -

практики, часть которых устремляется к социальному обеспечению, другая часть - к боям гладиаторов; но мы принимаем это поле, где рвутся во всех направлениях самые разные взрывные устройства, за какие-то соревнования по стрельбе. И мы страшно обеспокоены слишком большим разбросом попаданий по мнимой мишени; это и называется проблемой Единого и Множества: «Разброс попаданий так велик! Одно - в гладиаторов, другое в социальное обеспечение. Удастся ли нам вообще при таком разбросе определить точное расположение искомой цели? Уверены ли мы хотя бы в том, что все выстрелы направлены в одну и ту же мишень? Ах, проблема Множества так трудна, а может быть, и неразрешима!» Конечно, поскольку ее не существует: она исчезает, когда мы перестаем принимать поверхностные определения за разновидности государства; она исчезает, когда мы перестаем верить в существование мишени

- естественного объекта.

Сменим же эту философию объекта, принимаемого за цель или за

причину, на философию отношения и возьмемся за проблему с середины, с практики или дискурса. Практика испускает объективации, ей соответствующие, и привязывается к моментальным реальностям, то есть к объективациям соседних практик. Точнее, она активно заполняет пустоту, оставленную этими практиками, актуализирует виртуальности, предвещаемые впадинами; если соседние практики тансформируются, если границы впадин сместятся, если Сенат исчезнет и новая этика тела образует выступ, то практика актуализирует эти новые виртуальности и изменится сама. Так что не по убеждению и не по какому-то капризу император из вожака стада становится отцом народа-дитяти; одним словом,

это происходит не из-за идеологии.

Такая актуализация (схоластическая лексика очень удобна) - это то, что святой Августин называл любовью, и создавал из нее телеологию; Делез, как и Спиноза, ничего подобного не делает и называет ее влечением, что привело к забавным заблуждениям со стороны «новых философов» (Делез пропагандирует наркотики). Это влечение - самая очевидная вещь в мире, так что мы его даже не замечаем: оно соотносится с овеществлением; прогуливаться - это влечение, так же как лелеять на- род-дитя, спать и умирать. Влечение - это тот факт, что механизмы действуют, что распорядок функционирует, что виртуальности, в том числе виртуальность сна, не всегда, но все же реализуются; «любой распорядок выражает и вызывает влечение, создавая уровень, который делает его возможным» (Deleuze-Parnet. Dialogues, p. 115). Ζ, 'amorehemuove ilsole