Книга -

первоочередное значение имеет практика с объектом, который она себе избирает; она обладает естественной цельностью, а базис и надстройка, интерес и идеология и т.д. становятся бесполезными, кое-как накромсанными кусками практики, которая прекрасно действовала сама по себе и снова отлично действует: именно благодаря ей удается разглядеть края картины. Что за ярость заставила нас тогда раскромсать ее на два обрубка? Просто мы не нашли иного способа выбраться из ложной ситуации, в которую себя загнали; поскольку взялись за проблему с двух концов, а не с середины, как говорит Делез. Ложность ситуации заключалась в том, что объект практики мы приняли за естественный объект, хорошо известный, всегда один и тот же, почти материальный: сообщество, государство, легкое помешательство.

Этот объект дан изначально (как и подобает материи), а практика реагировала на него: она «отвечала на вызов», она строила на этом базисе. Мы не понимаем, что любая практика, такая, какой ее делает вся совокупность истории, порождает соответствующий ей объект, так же как грушевое дерево дает груши, а яблоня - яблоки; естественных объектов не существует, не существует вещей. Вещи, объекты - это только соответствия практики. Иллюзия естественного объекта («управляемые на протяжении истории») скрывает гетерогенный характер практик (лелеять детей - не то же самое, что управлять движением); отсюда - вся дуалистическая неразбериха, отсюда же - иллюзия «разумного выбора». Последняя иллюзия существует, как мы увидим, в двух формах, на первый взгляд совершенно непохожих: «История сексуальности - это история вечной борьбы между влечением и подавлением» - вот первая форма; «Г-н Фуко - против всего и вся, он ставит на одну доску страшные муки Дамиана и тюремное заключение, как будто разумное предпочтение одного из двух было невозможно». Наш автор настроен слишком позитивистски, для того чтобы питать такую двойную иллюзию.