Книга -

Лондонские хроники XV в. отличаются от монашеских исторических компиляций главным образом тем, что их авторами являются светские лица и что они написаны на английском языке. В них нет и признака критического отношения к источникам; авторы их отличаются необычайным легковерием и крайней узостью кругозора; их английский язык примитивен, стиль грубый, необработанный. Такова общая характеристика, которую дает им английский исследователь. Как и парижские «дневники», они не обнаруживают заметных сдвигов в исторической мысли, в мировоззрении, в понимании прошлого.

В этом отношении от английских и французских городских хроник отличаются лучшие хроники некоторых имперских городов Германии и городов-республик Италии.

Авторами частных хроник в Германии XIV—XV вв. были почти исключительно представители патрициата и богатого купечества. Такова памятная книга крупного нюрнбергского купца Ульмана Штромера, принадлежавшего к правящим семьям города, — «Книжка о моем роде и моих похождениях» («Puchel von mein Geschlecht und abentewr»), за 1371—1407 гг. Особенно много внимания уделено здесь борьбе патрициата с цехами. Такова и аугсбургская хроника зятя Якова Фуггера Гектора Мюлиха (ум. 1490), принятого в ряды патрициев (в так называемый Geschlechterstube). Мюлих включил в свой труд налоговые списки, строительные расчеты, постановления городского совета и т. п. документы. Такова также «Памятная книжка» («Мето- rialpuchlein») Эндреса Тухера, нюрнбергского патриция и члена совета (ум. 1440). Частными патрицианскими хрониками богаты, особенно в XV в., Ульм, Регенсбург, Кельн, Франкфурт, Майнц и многие другие вольные и имперские города.

Одной из наиболее интересных по содержанию и социальной окраске является хроника аугсбургского богатого купца Бур- карда Цинка (ум. 1474). Преуспевший выходец из среды ремесленников, Цинк выражает в своей хронике взгляды и интересы не патрициата, к правлению которого он относится критически, а среднего бюргерства. Крестьяне, наемные рабочие, . вообще люди физического труда для него не существуют. Борьбу «радикальных» цехов —ткачей, сапожников, пекарей и т. д., за участие в городском управлении он считает опасной и не одобряет, так же как и денежные махинации богатых ростовщиков и городских воротил, представителей нарождающегося капитала. Падение и гибель бургомистра Петера Эгена, убитого по решению тайного суда (Feme), он считает карой господней за попытку этой сильной личности возвыситься над другими и захватить единоличную власть в городе. Вообще Цинк против каких бы то ни было новшеств в социальной, экономической и политической жизни. Каждый человек, как этому учит церковь, должен жить сообразно своему рангу и достатку; стремление возвыситься или разбогатеть за счет других греховно. По тем же мотивам он осуждает гуситов, стремящихся к нововведениям в церкви, и враждебно относится к князьям, пытающимся подчинить себе имперские города. Ненавистны ему и дворяне, разбойничающие на больших дорогах. Его пугают всякие перемены «в христианском мире», всегда рассматриваемые как ухудшение существующего порядка вещей и как следствие людских пороков — зависти, злобы, ненависти и т. п. (falschhait, ungetreu, poshait, neid, hasz). За эти пороки бог карает немцев и, в частности, аугсбуржцев. Разгром немецкого воинства гу'ситами — такая же божья кара за грехи, как и пожар в аугсбургской ратуше или плохая погода, повредившая урожаю.