Книга -

Столь же отрицательно относится Коммин к подрыву благосостояния королевских подданных другим путем — размещением солдат на постой среди населения. Результатом этой порочной практики являются грабежи и насилия военных над мирными жителями (v. I, р. 443). С явным неодобрением он рассказывает о беспощадном ограблении герцогства Бургундии («. ..Ies tres grans pilleries... qui estoient trop excessives») после перехода этого богатого края под власть французского короля. Больше всего его возмущает, что на этом грабеже нажились королевские чиновники (v. II, pp. 21—25).

Эти передовые для того времени мысли вызваны, конечно, не состраданием Коммина к тяжелой доле простого люда, а исключительно соображениями о необходимости рациональной эксплуатации налогоплательщиков. К простым людям Коммин в качестве идеолога служилого дворянства относится с неменьшим презрением, чем феодальная аристократия. Его формулировка — «грубые ремесленники... ничего не смыслят в высокой политике" и вопросах государственного управления» (v. I, р. 433) — почти дословно совпадает с высказыванием Шателена по тому же вопросу (см. гл. вторую, стр. 67).

Коммина нередко называют непосредственным предшественником Макиавелли, а его «Мемуары» — «настоящей историей», знаменующей переход от средневековой к «новой» историографии. Многие государственные деятели XVI в., в том числе император Карл V, искали в его книге уроки политической мудрости. Однако Коммин в отличие от итальянского мыслителя не любит теоретизировать: широких обобщений он избегает, ограничиваясь частными выводами практического характера. Здесь он неизменно выступает как человек трезвого, рассудочного образа мыслей. Но что касается его общей исторической концепции, то она целиком еще находится под властью традиционных средневековых представлений и их первоисточника — Августина («De civitate dei» имелось в его личной библиотеке).