Книга -

к смерти больного. Думая вернуть себе Германию, папство потеряет Италию». Поэтому, по мнению Пуччио, не следует касаться жгучего вопроса об индульгенциях и хранить молчание. Другой кардинал (Франческо Содерино) указал на опасности, которыми грозит папству даже малейшая уступка с его стороны. «Ибо простонародье (plebe), которое судит только на основании фактов (eventi), будет считать, что папство подвергается нападкам поза- слугам и что раз оно уступает в малом, то и другие требования реформаторов вполне основательны; в результате ересиархи, видя, что они одержали частичную победу, не перестанут добиваться новых [уступок]... Никто и никогда еще не задушил ересь с помощью реформ, но только с помощью крестовых походов... Наконец, никакая реформа не обойдется без умаления папской казны и церковных доходов». Реформа лишит папу «того нерва, каким являются деньги» (там же, I, XXIV).

Сарпи, разумеется, не имел точной записи тех советов, которые давались папе в секретных беседах. Мы имеем здесь дело с конструкцией историка. Она выполнена реалистически и с большим мастерством. Вот почему разоблачение подлинных мотивов папской политики вызывало и вызывает и поныне ярость защитников папства. Иезуит Паллавиаини дрямо обвиняет Сарпи в том, что он «наполнил свою историю семенами ереси, еще более нечестивыми, чем еретические взгляды Макиавелли». Людвиг Пастор в наше время не может простить Сарпи того, что тот «все самое святое» сводит «к низким корыстным мотивам».

В книге Сарпи почти нет обобщений или рассуждений, выражающих его позицию. Очень редко в ней встречаются прямые авторские оценки вроде высказываний по адресу иезуитов, которых он ненавидит. «Лучше самый плохой испанец, — пишет он, — чем наименее подлый иезуит». «Люди так привержены с своим взглядам, "что уверены, (рудто бог так же любит и защищает их (т. е. взгляды, — О. β.),'как и они сами». В основном же все восемь книг «Истории» представляют на редкость стройное изложение фактов в их причинной связи. В их строгом логическом сцеплении сила воздействия книги на читателя. Она партийна, но в лучшем значении этого слова. Ибо нигде факты не искажаются и не подгоняются под определенную схему. Фактические ошибки в труде Сарпи, обнаруженные Паллавичгини, который имел в своем распоряжении весь Ватиканский архив, сво- дятел к мелочам, не имеющим принципиального значения. Что касается оценки фактов, то нигде Сарпи не обнаруживает нре-г клонения перед авторитетами. Для него высший авторитет единственный критерий оценок — разум. Большим достоинство» труда Сарпи является также ясный, четкий, простой язык, «математическая» точность определений, отсутствие всякой рето- рики, украшательских элементов. Итальянский историк литера-г туры де Санктис хорошо показал «великую гармонию формы и содержания в этой книге» (там же, стр. 225 сл.).