Книга -

Его взгляды на причины падения Римской империи и представление о характере последующего исторического развития правильнее, чем у всех его предшественников и современников. Ни у одного историка XV в. мы не найдем такой четкой формулировки самого факта гибели империи, как у Лэто. Опираясь по-видимому, на хронику комита Марцеллина либо на Павла Диакона, он правильно отмечает, что с низложением Ромула Августула в 476 г. «титул Августов исчез на Западе». Впоследствии ни Юстиниан, ни другие императоры восточной части империи никому не передавали власти над Западом «с пурпуром и диадемой». Таким образом, Помпонио Лэто вслед за Валлой от-, рицает «донацию» Константина. На основании таких предпосылок Лэто приходит к выводу, что подлинным продолжением Римской империи является только Византия. Юстиниан и следующие за ним византийские императоры для Лэта — единственные преемники Цезарей и Августов; что касается так называемой Священной Римской империи, то Лэто ни единым словом о ней не упоминает, тем самым как бы подчеркивая, что она не имеет никакого отношения к древней Римской империи. Он формулирует свою точку зрения настолько четко, что его можно назвать предшественником Гиббона даже с большим основанием, чем Ф. Биондо.

К школе Биондо можно отнести также Тристана Калько (ум. 1516), автора «Истории Милана от начала города до 1322 г.». Калько пользуется репутацией добросовестного и надежного автора, но он не умеет органически связать факты со всей исторической концепцией. Установление достоверного факта является его единственной заботой. Заметим, что почти все остальные миланские историки, в том числе крупнейший из них Бернардин Корио (ум. 1519), примыкали к политико-реторическому направлению. Корио, охвативший в своем большом труде по истории Милана период от 558 по 1499 г., в качестве официального историографа и приближенного герцога Лодовико Моро обнаруживает откровенно сфорцианскую тенденцию. Его «История», написанная на итальянском языке, должна была служить пропагандистским целям. Корио получил возможность пользоваться герцогским архивом, что сильно поднимает значение этой книги как источника. Она вообще принадлежит к выдающимся произведениям гуманистической историографии благодаря живым портретам политических деятелей и вниманию автора к явлениям экономической и социальной жизни.