Книга -

Тематика итальянских историков-гуманистов была — во всяком случае до XVI в. — локально и национально ограниченной; «всемирной» историей в отличие от средневековых хронистов они почти не занимались. Следуя античной литературной традиции, они в своих общих работах давали только политическую историю. Немало внимания ош уделяли и вопросам истории культуры, но трактовались эти вопросы в специальных трудах — биографического жанра (многочисленные жизнеописания поэтов, художников, ученых, пап, кондотьеров, банкиров), историко- географического содержания (вроде «Европы» и «Азии» Эней Сильвио или «Иллюстрированной Италии» Биондо), в сочинениях по истории римского права, по археологии, эпиграфике и топографии. В связи с появлением материалов о жизни народов в новооткрытых землях Европы и Азии к этому присоединились с XYI в. первые опыты сравнительной этнографии.

Следует также отметить интерес гуманистов к вопросам теории истории. На протяжении XV в. теоретические соображения находили себе место (как это и до них практиковалась) в письмах и конкретно-исторических трудах, особенно в предисловиях к ним. Так, Бруни в Prooemium к своей «Флорентийской истории», получившей у новейших исследователей почетное название «Манифеста гуманистической историографии», говорит о пользе чтения исторических трудов: 1) для приобретения навыков хорошего стиля; 2) ввиду воспитательной ценности истории; 3) вследствие того, что «разумному человеку приличествует знать», как возникла его родина, какое прошла развитие и какие судьбы ее постигли; 4) наконец, потому, что знание истории «дает величайшее удовольствие». Интересные соображения мы находим в письме, которое Гварино Веронский послал в 1446 г. своему другу Тобию из Борго по случаю назначения последнего придворным историографом в Римини. Он указывает на различие между историей, которая для него есть только «рассказ о настоящем» (narrazione del presente) и анналами — «рассказом о прошлом» (narrazione del passato). Далее он призывает историка к беспристрастию: «Настоящий историк должен забыть себя самого, стать бесстрастным, жить по своим законам и не быть приверженным к каким-либо государствам» (все это было, разумеется, только благим пожеланием). Наконец, он рекомендует придерживаться цицероновского порядка изложения: сначала намерение, затем его. осуществление и в заключение — результаты. По мнению Гварино, красота формы (языка, стиля, композиции) необходима для того, чтобы у читателя не возникло сомнений в правдивости историка.