Книга -

Сын нотария Падуи и сам нотарий, Роландин использовал за Μβτΐίπ своего отца и собственные записи для написания хроники важнейших событий конца XII—первой половины XIII в. в Tpe-, визской марке (северо-восточный угол Аппенинского п-ова, oif г. Удине до г. Падуи на юге). История родного города, естественно, стоит в центре его повествования. Особенно много внимания уделено времени правления жестокого тирана Эццелино да Романо III (1215—1259), главы гибеллинской партии в Ломбард дии. Роландин превосходно передает обстановку террора, уста-' новленного последним в завоеванных им городах Тревизской марки. Хроника Роландина, как и все подобные произведения,; проникнута горячим местным патриотизмом. Падуя для хро- ниста—«второй Рим». Как и Рим, она цвела свободой и доблестями своих граждан, пока не подпала под иго жестокого тирана (Liber chronicorum, 137). В уста венецианского посла Роландин вкладывает речь, в которой Тревизская марка во главе с Вене-, цией восхваляется как лучшая земля на свете; «в почитании бога, и св. церкви, в доблести и талантах граждан, в богатстве и могуществе с нею не может сравниться ни одно государство» (там же,] стр. 51).

По окончании своего труда в 1262 г. Роландин публично чи-; тал его в Падуанском университете в присутствии «докторов, магистров, бакалавров и схоларов» и удостоился единодушного одобрения.

Авторы многих других хроник в отличие от Роландина излагают истории своих городов с самого их основания. В этих историях преобладает легендарный материал, взятый из устного предания и украшенный сверх того «учеными» домыслами хрониста. Так, например, первая хроника Венеции, составленная в 60—70-х годах XIII в. магистром Мартино да Канале, открывается сообщением о мифическом переселении в Италию беглецов из Трои, якобы положивших основание городу на лагунах. До 1200 г. подобных легенд у него так много, что Уго Бальцани характеризует эту часть хроники как «настоящий роман». Однако и после названной даты Мартино дает немало сомнительных или просто неверных сведений; только для периода 1250—1275 гг. у него имеется ряд интересных деталей. Хроника Мартино да Канале, посвященная дожу Венеции и написанная на французском языке, «который распространен по всему свету», предназначалась, вероятно, для популяризации в чужих странах Венеции и ее политики. На это, в частности, указывает насквозь лживая венецианская версия истории четвертого крестового похода, официальное происхождение которой не вызывает сомнений.