Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 49

Причиной аварии была на первый взгляд мелочь: капелька металла на стыке двух труб в первом контуре реактора. Сварщик, наверно, сработал халтурно. Обронил всего грамм-другой расплавленного металла. Те, кто принимал лодку, этого не заметили. Вот так элементарная небрежность чуть не обернулась взрывом.

Я нес вахту в реакторном отсеке, в котором стояли наши компрессоры, другие устройства.

Беда одна не приходит: как назло, в реакторном отсеке отказали автоматические клапаны для откачки воды и пара. Давление поднимается, температура продолжает расти. Снова появилась угроза взрыва...

Весь экипаж в это время находился на верхней палубе, подальше от разогретого реактора.

В отсек мы пошли вместе со старпомом. Я сам напросился на это задание. Считал, что лучше меня никто не сможет пустить в ход эти клапаны. Старпом страховал за выгородкой. Скажу честно: в реакторном я впервые ощутил жуткий страх. Шел словно в пасть к удаву. Я уже видел обожженные лица ребят из реакторной группы, знал, что такое атом. В отсеке никого нет. Только шум механизмов да хлюпанье воды под ногами. Трубопроводы, стенки светятся от радиации. Жутко...

Мне бы надо открыть клапаны осушения отсека, чтобы отсосать из реактора пар, тем самым снять давление и ликвидировать паровую подушку. Температура за 60 градусов. Кожу обжигает пар, дышать невозможно... Нащупал клапан, открыл его и побрел по щиколотку в воде обратно. Потом снова опускался, еще один клапан заело.

Сколько в общей сложности пробыл в реакторном отсеке, не знаю. Может, и вел кто-то хронометраж, не знаю. В голове пульсировала одна мысль: найти клапан, открыть его, а самому не споткнуться, не упасть в воду, иначе конец...

Эти два спуска обернулись для меня третьей степенью лучевой болезни, дозой свыше 500 рентген — мы тогда о бэрах ничего не слышали. В пять с лишним раз превысил допустимую дозу... Цифры эти я узнал позже, когда попал в Ленинград, в Военно-медицинскую академию...