Книга -

Может, нынче стоит вернуться к этому вопросу о наградах. Понимаю, он — не главный. Но воздать людям должное никогда не поздно. Они ведь были первыми, кто вошел в схватку с атомом и победил его.

Тогда, на заре атома, никто из них еще не знал, к каким последствиям для всего живого, для всей нашей матери-земли может привести взрыв реактора. Об этом люди узнали после Чернобыля.

А до него в ту пору оставалось еще двадцать пять лет.

У командира теперь одна забота — найти всех из экипажа, узнать, как и чем они живут. Может, собрать их в том самом госпитале, в военно- 28 медицинской академии? Пусть «спецы» посмотрят, проверят, как сказались на здоровье героев те губительные бэры...

Он пишет командованию флота, в Министерство обороны СССР, в высокие инстанции. И находит, к слову, поддержку. Дело за моряками. Где вы товарищи? Отзовитесь.

— Да, а что же с лодкой? — спросит читатель. Она в боевом строю североморцев. Тогда ее привел в базу «Алдан» — спасательное судно флота. Корабелы все починили, поправили, и атомоход продолжает свою службу.

Правда. В. Изгаршев

1 июля. 1990.

ЧП, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Это было в июле 1961 г. Подводная лодка С-270, которой я в то время командовал, участвуя в учениях под кодовым названием «Полярный круг», находилась в северной части Атлантического океана. В этом районе было свыше 30 подводных лодок. Поднявшись для очередного сеанса связи на глубину девять метров, мои радисты приняли радиограмму: «Имею аварию реактора. Личный состав переоблучен. Нуждаюсь в помощи. Широта 66° северная, долгота 4°. Командир К-19».

Собрав офицеров и старшин во второй отсек, я прочитал им шифровку и высказал свое мнение: наш долг идти на помощь морякам-подводникам. Офицеры и старшины меня поддержали. Сомнение вызвало только место нахождения аварийной подводной лодки: долгота в радиограмме была не обозначена. То ли восточная, то ли западная. Наша С-270 в это время была на Гринвиче, т. е. на нулевом меридиане.