Книга -

Затеев, как и положено по уставу, последним покинул корабль. Вместе с ним был командир электротехнического дивизиона капитан- лейтенант Владимир Погорелов.

В вахтенном журнале подводной лодки Г. Вассера осталась запись о том, что по предложению командира атомохода на дизельной были приготовлены две боевые торпеды, на случай затопления атомной, если она подвергнется любым попыткам проникновения на ее борт любых непрошеных иностранных представителей. Что ж, такое было время — всеобщей подозрительности, недоверия, противостояния отнюдь не вымышленному противнику.

К счастью, торпеды не понадобились.

И был тяжелый штормовой переход домой. Пересадка на подошедший эсминец... Процедура дезактивации. А потом госпиталь на берегу. Отправка тяжелобольных в Институт биофизики. И нелепое падение одного из вертолетов с больными подводниками на борту. На глазах всего госпиталя, всех провожающих. Правда, обошлось без жертв. Судьба уготовила подводникам иное испытание. Больные погибли от атома.

А еще было многосуточное расследование действий командира и других должностных лиц. С протоколами, показаниями, объяснениями, вызовами по ночам...

Судьба получивших крайне тяжелые дозы радиации решилась в течение недели. Остальным пришлось поваляться на госпитальных койках.

В Заполярном морском гарнизоне одна из улиц носит имя Бориса Корчилова. Командир представлял лейтенанта к званию Героя Советского Союза. Морское начальство в Москве распорядилось иначе: «Аварийный случай... Обойдется орденом».

На Кузьминском кладбище в Москве стоят скромные памятники над могилами Ю. Ордочкина, Е. Кашенкова, С. Пенькова, Н. Савкина, В. Харитонова. В Ленинграде, на Красненьком кладбище памятные надгробья на могилах Б. Корчилова, Ю. Повстьева. Под Ленинградом, на Зеленоградском кладбище, похоронен Б. Рыжиков.