Книга -

По каким причинам историография, следуя своей естественной склонности, обычно останавливается на уровне событийности «битв и договоров» или «имен фаворитов Людовика XIII»? Это взгляд современников на переживаемую ими историю, взгляд, переходящий к историкам через источники; событийная история — это политические новости, потерявшие свою свежесть. В XVII веке проповедники и моралисты много говорят о фаворитах, об их непотребствах, их падении, но не описывают этого систематически, поскольку тогда все жили в этом. По мере развития событий мемуаристы приводят имена сменяющих друг друга фаворитов, Кончини, Люина, Вильруа, и историки продолжают делать то же самое. Зато поскольку распределение земельной собственности и демографические изменения никогда не относились к политическим новостям, то историки далеко не сразу собрались этим заняться. Остается только посмотреть, как мы сами пишем современную историю. Есть книга под названием Democratie et Totalitarisme [R. Aron, 1966], где описаны политические режимы индустриальных обществ XX века: но ее автор - социолог, его книгу называют социологическим исследованием. Что же остается историкам в XX веке? Произносить слова, которые трудно не употреблять: «индустриальная демократия» или «плюралистическая демократия», - но остерегаясь говорить о том, что собой представляют эти вещи, которые могут считаться у нас очевидными; зато историки будут рассказывать о случаях, происходящих с этими явлениями: тут падение кабинета министров, там - переворот в центральном комитете. Таким образом, событийная история обзаводится некими сущностями - конфликт между римскими императорами и Сенатом¹⁰, политическая нестабильность в III веке, монархия при Старом режиме - и ведет хронику их во-