Книга -

то го по истечение какого-то срока служат средним или низшим классам народа; последние в состоянии купить их, когда высшему классу надоедает ими пользоваться. Если вы войдете в дома, вы нередко обнаружите там превосходную мебель, хотя и устаревшей формы, но очень удобную для пользования и сделанную не для тех, кто ею пользуется" (Richesse des Nations, trad. Garnier-Blanqui, vol. I, p. 435. Смит в данном случае говорит о дворянских особняках, которые были поделены на квартиры и населены простыми людьми). (Ср. Исследование о природе и причинах богатства народов. M., 1962 — прим, перев.)

⁷Какизвестно,средняяпроизводительностьтруда-этосредняявыработкатру- дового коллектива, а предельная производительность — это выработка наименее продуктивноготрудового коллектива,работакоторого "еще имеетсмысл". Пока техника примитивна, а производительность не достаточна для удовлетворения минимальных потребностей, то даже самый слабый производитель необходим для выживания сообщества; без него нельзя обойтись, даже если его выработка гораздо ниже средней; баланс не устанавливается на нижнем уровне, цены и зарплата определяются средней выработкой. В таком случае производитель, который не может кормиться своимтрудом,ночейтруднеобходимдлясуществованиясообщества, будет жить за счет каких-то иных средств; cf. К. Wicksell. Lectures on Political Economy. Robbins, RoutledgeandKeganPaul, 1967, vol. I, p. 143; N. Georgescu-Roegen. Lascience iconomique, ses problemes et ses difficultds, trad. Rostand. Dunod, 1970, p. 262, 268; J. Ullmo. "Recherches sur l'equilibre economique" dans, Annales de llnstitutHenri- Ротсагё, tome VIII, fasc. I, p. 6-7, 39-40.

щельцы, евреи, греческие и римские вольноотпущенники). Другие topoi, напротив, встречаются менее часто, чем можно себе представить. Нельзя, например, предсказать численность населения (наряду с людскими муравейниками мы видим Италию древнеримского периода, где насчитывалось семь миллионов жителей); нельзя также предсказать существование и роль городов, или интенсивность торговли между регионами (очень высокую в современном Китае и, возможно, в Римской империи) . Уровень жизни тоже может быть высоким (возможно, что в древнеримских Африке и Азии он приближался к нашему XVIII веку), даже в отсутствие таких институтов, считавшихся необходимыми для развитой экономики, как бумажные деньги или, по крайней мере, векселя. Не исключено также, что население имело высокий уровень грамотности (Япония до эпохи Мейдзи). Эти общества не обязательно неподвижны, а социальная мобильность может быть неожиданно высокой и принимать неожиданные формы: она может быть связана с рабством (Древний Рим, Турецкая империя и т.д.); фатализм и laudatio temporis acti могут сочетаться с убежденностью каждого человека в способности улучшить свое положение благодаря предпринимательской жилке; «устойчивая бедность этих обществ приводит к тому, что никто в них не стыдится своего положения, но не ктому, что никто не стремится подняться выше. Политическая жизнь в них может быть такой же оживленной, как в самых процветающих обществах, но конфликты не всегда являются борьбой между классами, отличающимися друг от друга по экономическому признаку; чаще это просто соперничество из-за власти между схожими группами (две армии, два аристократических клана, две провинции). Агитация принимает здесь неожиданные формы, при этом возвещение конца мира и лжепророки