Книга -

Два смысла «объяснения»

Иначе говоря, «объяснение» употребляется в полном смысле этого слова, когда оно означает «определение факта через его принцип или определение теории через более общую теорию», как это происходит в науках или в философии; либо оно употребляется в узком и привычном смысле, как когда мы говорим: «Позвольте объяснить, что произошло, и вам сразу все станет ясно». В первом смысле слова историческое объяснение было бы серьезной научной победой, которая до сих пор была одержана лишь в нескольких точках событийного поля: например, объяснение Французской революции как захвата власти буржуазией; что касается второго смысла, то, спрашивается, какая же страница истории не содержит объяснения, если только она не содержит полной околесицы или просто хронологии и если читатель видит в ней какой-то смысл.

Мы покажем далее, что, несмотря на некоторую видимость и некие чаяния, исторического объяснения в научном смысле слова не существует, что эти объяснения сводятся к объяснению во втором смысле слова; эти «привычные» объяснения второго рода суть истинная, вернее, единственная форма исторического объяснения; и сейчас мы ими займемся. Каждый знает, что, открывая книгу по истории, он понимает ее, как понимает роман или то, что делают его соседи; иначе говоря, объяснять означает для историка «показать развитие интриги, сделать его понятным». Таково историческое объяснение: все сплошь подлунное и совершенно не научное; мы будем использовать для него слово «понимание».

Историк делает интриги понятными. Поскольку речь идет о человеческих интригах, а не, например, геологических драмах, то и мотивы их будут человеческими: Груши прибыл слишком поздно; производство марены снизилось из-за отсутствия спроса; на Ke д'Орсе, где с беспокойством наблюдали за эгоистичной, но искусной политикой двуглавой монархии, забили тревогу. Даже экономическая история, как, например, история Народного фронта A. Sauvy, остается интригой, в которой представлены теории производительности труда, а также намерения действующих лиц, их иллюзии; там присутствует и случайность, изменяющая ход событий (Блюм не заметил экономического подъема 1937 года, скрытого в статистике за сезонной депрессией). События интересуют историка просто потому, что они произошли, а не как повод для открытия закономерностей: он как максимум при случае ссылается на последние; он