Книга -

ческой истории. Я прекрасно знаю, что это распространенный предрассудок; это свойственноикитайской,игреческойисториографии.Ноэтосовершенноне применимо, например, к истории Индии. У Индии великая история, но это история религии и искусства, а никак не политическая история" (L'Histoire etses interprdtations, entretiens autour d'ArnoldToynbee. Mouton, 1961, р. 196). Нам предлагают лубочный образ Индии с ее храмами; какможно отказывать в величии политической истории, которая, если говорить об Индии, почти неизвестна из-за отсутствия источников, и вообще, что означает "великая"? Чтение Каутилии (предполагаемый автор Apmxa- шастры - прим, перев.), этого индийского Макиавелли, заставляет взглянуть на вещи иначе.

там; политическая история первого века до нашей эры известна практически по месяцам; политическая история второго века известна в общих чертах. Если бы история действительно методично «кодировалась» в соответствии с «частотами», то, по логике, оба века надо было бы описывать в одном ритме; поскольку мы не можем описать неизвестные нам подробности событий второго века, нам оставалось бы только сократить подробности первого века... А не следует ди, скажут нам, и в самом деле искать в источниках значительные факты, и забыть о прахе подробностей? Но что такое «значительные»? Может быть, имеются в виду интересные? Но как досадно было бы такое нивелирование повествования по нижней линии во имя последовательности! Ради чего закрывать глаза и отказываться от обилия интереснейших подробностей в источниках первого века? Главное слово произнесено: интересное; разговоры об историческом значении - для тех, кому нравится серьезность. Интриги вокруг Цицерона, конечно, уже не имеют для нас значения, но они любопытны сами по себе и любопытны по той простой причине, что имели место; таким же образом, самое обыкновенное и незначительное насекомое очень интересно для натуралиста, поскольку оно существует, а вершина, с точки зрения альпинистов, заслуживает того, чтобы на нее взобраться, только по той причине, что она, как говорил один из них , «там находится». Итак, поскольку историю нельзя заставить рассказать больше того, что есть в источниках, остается только писать, как всегда: в неровном ритме, соответствующем неравномерной сохранности следов прошлого; короче говоря, с точки зрения исторического познания, событие подходит для изучения уже потому, что оно произошло.