Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 199

Без сознания вынесли на верхнюю палубу мичмана Сергея Бондаря и матроса Владимира Кулапина. Ведя борьбу за живучесть, они отравились смертельно опасным газом, попавшим в разгерметизированную шланговую дыхательную систему корабля. Более получаса старший лейтенант медицинской службы Л. Заяц с помощью других моряков делал Бондарю и Кулапину непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. «До последнего мы за ребят боролись, — с горечью произнесет капитан-лейтенант И. Калинин. — Уж потом посмотрел на зрачки, вижу — всё...»

Мичман Бондарь вышел на первую свою боевую службу на этой подводной лодке. Раньше служил на плавдоке, имел спокойную, умеренно трудную работу — док, он хоть и плавучий, всё же ближе к берегу, чем к морю. Но вот решил сменить рабочую спецовку на синюю униформу подводника-атомника. Первый поход на беду стал и последним. Матроса Кулапина любили в экипаже за спокойный характер, рассудительность, идущие от немалой физической силы — он был кандидатом в мастера спорта по борьбе. И смерть этих двоих как-то особенно тяжело подействовала на экипаж, продолживший борьбу за спасение подводной лодки. «Надо сделать всё, чтобы больше не было погибших», — как заклинание, повторял замполит лодки капитан 3-го ранга Юрий Максимчук. Ни он, ни кто другой не могли знать, что самое тяжелое — еще впереди.

Последней надеждой на спасение для пятерых подводников, оставшихся в идущей ко дну лодке, стала всплывающая спасательная камера (ВСК). Но оправдалась эта надежда лишь для одного — мичмана В. Слюсаренко. Погиб в спасательной камере командир «Комсомольца» капитан 1-го ранга Евгений Алексеевич Ванин. О нем мне уже довелось рассказывать, но, уверен, о его командирском подвиге будет написано еще немало. Погиб там и капитан 3-го ранга Вячеслав Юдин. Оставшиеся в живых подводники называют его одним из главных организаторов борьбы за живучесть корабля. Да у него и должность была такая — командир дивизиона живучести. Точные рекомендации Юдина помогли командиру электромеханической боевой части, командиру корабля выбирать правильную тактику борьбы с огнем, использования различных технических средств. И сам он постоянно находился в прочном корпусе, осуществлял разведку в задымленных отсеках. Включал систему пожаротушения в шестом отсеке. «Всю свою энергию оставил в лодке», — заметит мичман Слюсаренко. Надышавшись отравленным газом, Юдин первым потерял сознание в уже действительно всплывающей спасательной камере, перед этим самостоятельно выполнив почти все действия, которые требовалось предпринять для отделения камеры от лодки. Вместе с командиром лодки и мичманом Александром Краснобае- вым он навсегда остался в затонувшей сразу же после всплытия ВСК... Был капитан 3-го ранга Юдин увлеченным фотолюбителем, с фотоаппаратом не расставался и на боевой службе. Накануне гибели подводной лодки, 6 апреля, он фотографировал на тренировках по специальности — для фотогазеты. Но отпечатать снимки не успел. Из дому брал с собой в автономку личный набор инструментов для тонкой работы с техникой. И когда у него просили их, не отказывал. Этим тоже запомнился товарищам. Мелочь?.. Но даже такие детали обретают сейчас значение: не только фотографией из личного дела должны войти в историю флота погибшие подводники.