Книга -

>— Что же делать? — спросил Михаил Иванович.

— Вам лучше знать, Михаил Иванович,— ответил Мануйло,— если можно, скажите мне, вы знаете.

— Да, я знаю,— сказал Калинин,— нужно войну кончать!

Услыхав эти слова, Мануйло, дрогнув, оглянулся на - дверь.

И Михаил Иванович, поняв простого человека со всей его «государственной тайной», тем самым голосом, каким с простыми лк>дьми говорят о тайнах. этих, тихонько сказал:

"— Ты пока немного подержи язык за зубами...

И сказал тихим голосом «тайну».

Вот из-за этого-то Мануйло и запретил себе думать о своей встрече в Кремле. Он знал хорошо: если дать мыс- л'и свободу, она неминуемо обратится в сказку, а там непременно явится друг, кому одному только на свете все можно сказать, и тогда сказку в себе не удержишь.

Сказал же Михаил Иванович трлько одно, что через какой-ннбудь месяц война кончится, и немца мы победим окончательно, что тогда об охране лесов заговорят совсем другим голосом.

— Ты вот, Мануйло,— спросил Михаил Иванович,— скажи мне, есть ли еще там в ваших местах такие леса, чтобы вовсе еще не видали топора. Я сам вырос в лесах, но какие наши тверские леса! А теперь я: полжизни в тюрьме, полжизни в делах правлю, и другой раз тянет куда-то в невиданный лес. Сам не Знаю, чего это тянет,

кажется, будто далеко ушел,'а что-то самое дорогое, самое нужное человеку там оставил. Вот и тянет и тянет в такой лес, чтобы зверь непуганый ходил и птица на свободе гремела.

—- У нас на Пинеге,— ответил Мануйло,— леса все обобраны и захламлёны. Но подальше в немеряных лесах есть Корабельная Чаща.

— Погоди! — остановил Михаил Иванович.

И, взяв трубку, распорядился, чтобы чай был и еда.

"Опять Мануйло покосился на дверь, как она открылась и как она закрылась,— такая дверища!