Книга -

— Знаю,— говорю,— домашнего оленя дикие уводят к себе, и он с ними вместе дичает.

— Вот,— говорит мудрец,— ты сам дикий олень, одинокий, и ты хочешь, чтобы целое стадо, и_еще больше — великие стада оленей на свете бросили свою службу человеку и за тобой бы пошли в сузем служить дереву.

Вот как они стали понимать веру наших дедов и прадедов: как службу и поклонение дереву. Так и сказали: «Это у'вас остатки язычества».

После этого разговора мне стало вдруг понятно все,_ч и я даже о Калинине так подумал: «Раз все кругом память о заветах наших дедов Потеряли, то, может быть, и Калинин меня поймет как дикого шального оленя». Я сам •над собой посмеялся и пошел прежней дорогой обратно в Коми.

Струсил я и повернул назад, печальный, и мнится мне: чем же мы победим, если забудем правду наших отцов: не в дереве же дело наше, а в правде. Так иду в большом смущении, прохожу последнюю деревню. ι

Прохожу я последнюю деревню и -вот вижу: старуха с огоньком обходит деревню. Я подождал,- когда она со мной поравнялась, и спрашиваю:

— Бабушка, что это?

— Сынок,—'отвечает,— радуйся: война кончилась. Мы победили.

Тут сердце мое забилось. Не знаю, конечно, правда ли, верить или.не верить но все равно мне стало все ясно.

— А ты знаешь, за что мы воюем? — спросил Сидор.

— Знаю,— ответил Онисим,— мы — олени," служим хозяину, и дикие олени хотят увести нас в дикое стадо/ И еще больше, много больше знаю, всю даже правду знаю, но сказать не могу: слов таких у меня нет, я немой.

— А кто знает слово такое?

— Погоди!—шепнул Ойисим и обернулся назад к березкам: за березками там слышались шаги человека.

Этот новый человек полесник, и его сразу узнали: это был Тимофей из села Мати-гора; отдыхая, рассказал новость в суземе: медведь вышел на путик Волчий зуб и выкрал из клети у Мануйлы целый мешок муки. Мануйло же цовесил петлю между деревьями из мягкого металла, и медведь попался.