Книга -

Отметив однажды, что налогообложение сделало короля непопулярным, мы можем ожидать повторения этого процесса: причинная связь в силу своей природы превосходит частный случай, не является случайным совпадением, предполагает известную упорядоченность вещей . Но это вовсе не значит, что она доходит до постоянства: вот почему мы никогда не знаем, как сложится завтрашний день. Причинность необходима и неупорядоченна; будущее случайно, налогообложение может сделать правительство непопулярным, а может и не иметь такого следствия. Если следствие возникает, то ничто не покажется нам более естественным, чем эта причинная связь, но мы не будем слишком удивлены, если этого не произойдет. Мы знаем, во-первых, что бывают исключения, например, если налогоплательщиков охватывает патриотический порыв из- за вторжения чужеземцев; когда мы говорим, что Людовик XIV стал непопулярен из-за налогов, то мы имплицитно учитываем историческую ситуацию в целом (война за пределами Франции, поражения, крестьянская ментальность...); мы чувствуем, что это особая ситуация, и что ее уроки нельзя переносить в другую ситуацию без риска допустить ошибку. Но значит ли это, что мы всегда способны точно сказать, в каком случае их можно переносить, или, наоборот, какие конкретные особенности этому препятствуют? Вовсе нет, мы прекрасно знаем, что никакие усилия не позволят нам с уверенностью сказать, в каких обстоятельствах уроки будут иметь смысл, а в каких - нет: мы понимаем, что если бы мы попытались это сделать, то нам очень скоро пришлось бы ссылаться, например, на тайну французского национального характера, то есть признать нашу неспособность предвидеть будущее и объяснять прошлое. Так что мы по-прежнему оставляем некоторую неопределенность и некоторую случайность: причинность всегда сопровождается ограничением суждений; это хорошо знала схоластика, которая указывала, что в подлунном мире законы физики действуют очень приблизительно, так как многообразие «материи» препятствует их четкому функционированию.