Книга -

Во-первых, различие между фактом-ценностью и фактом-источни- ком зависит от точки зрения, от выбранной интриги и отнюдь не определяет выбор интриги и различие между тем, что является и что не являет-

CE историческим; во-вторых, здесь есть некоторое смешение между са- _мой интригой и ее действующими лицами и фигурантами (можно ска- jgfl,: между историей и биографией); а также смешение между событием И источником. То, что называют источником или документом, будь то черепок или биография портного, есть также, и в первую очередь, событие, великое или малое: документ можно определить как событие, материальные следы которого дошли до наших дней ; Библия - это событие из истории Израиля, и в то же время - ее источник; будучи источником по политической истории, она является событием истории религиозной; найденный в древнем карьере на Синае черепок с надписью, открывающей имя фараона, есть источник по династической истории, а также одно из многих малых событий, которые составляют историю использования письма в торжественных случаях, привычки сооружать памятники для потомства, эпиграфические и прочие. При этом, что касается данного черепка или любого другого события, то в интриге, где он является событием, он может играть первостепенную роль или просто фигурировать на втором плане: однако вопреки тому, что говорит Вебер, между первыми ролями и фигурантами нет существенной разницы, их разделяют какие- то нюансы; незаметно переходя от одних к другим, в конце концов замечаешь, что и сам Фридрих-Вильгельм IV, в общем-то, — не более чем фигурант. История крестьянства при Людовике XIV - это история крестьян, жизнь каждого из этих крестьян - это жизнь фигуранта, и собственно источником будет, например, расходная книга этого крестьянина; но если в крестьянской среде каждый крестьянин - лишь один из множества, то стоит только обратиться к истории крупной буржуазии, как сразу историк начнет называть династии буржуа по именам и перейдет от статистики к просопографии. Мы добрались до Людовика XIV: вот человек-ценность, герой политической интриги, история, воплощенная в человеке. Да нет, он просто фигурант, один на сцене,_ но все же фигурант; историк говорит о нем как о главе государства, а не о платоническом возлюбленном мадам де Ла Валльер или пациенте Пюргона; это не человек, а роль, роль монарха, которая, по определению, предполагает лишь одного человека; и наоборот, как пациент Пюргона, он - один из множества в истории медицины, и «познавательный смысл» здесь имеют дневник Данжо и документы о здоровье короля. Если взять за интригу эволюцию моды, то эта эволюция осуществлена портными, совершившими в ней переворот, и теми, кто удерживает ее в привычной колее; значение события в его ряду определяет количество строчек, которое посвятит ему историк, но не определяет выбор ряда; Людовик XIV играет первую роль, потому что мы выбираем политическую интригу; и мы выбираем ее не обязательно для того, чтобы добавить еще одно жизнеописание к агиографии Людовика XIV.