Книга -

Почти везде можно видеть дополнительные характеристики вроде: «Биогеоценозы (экосистемы) могут быть разных размеров: кочка среди болота или пень в лесу, нора с ее населением, аквариум — примеры микроэкосистем; отдельную растительную ассоциацию со всеми ее компонентами, например ельник-кисличник, ельник-брусничник и т. п., озеро, можно назвать мезоэкосистемами, а океан, суша и отдельные типы растительности (лес, степь, луг и т. п.) являются макроэкосистемами» (Пономарева, 1978, с. 103—104).

Обратим особое внимание на выделенные нами места в текстах Ю. Одума и наугад взятой книги И. Н. Пономаревой. В обоих текстах наше внимание привлекли замечания о компонентах природы и компонентах растительной ассоциации, причем «какие-нибудь другие компоненты природы» — столь же неопределенная вещь, как и «все компоненты» растительной ассоциации. Именно эти члены отлично подчеркивают неопределенность объема понятия экосистемы в ее физическом выражении. Неопределенность размерная, связанная с неопределенностью физической и смысловой.

Поэтому экосистема — это и почва, и воздух, и вода, и кочка, и океан, т. е. полный простор для фантазии, поле, открытое для любой инициативы, область приложения любого волюнтаризма в науке. И в то же время в характеристике экосистемы, приведенной Ю. Одумом, имеется инструктивная идея, способная резко ограничить размах инициативы в применении понятия экосистемы и ввести критерии системности. Все дело в том, что в экосистеме действуют гомеостатические механизмы или регуляторы балансирования, но не в виде неких идеалистических сил и противосил, а в виде названных основных компонентов — автотрофного и гетеротрофного. Именно наличие механизма гомеостатического и энергетического балансирования автотрофного и гетеротрофного звеньев, замыкание созданной автотрофно продукции на деятельность макро- и микроконсу- ментов и гетеротрофов с нулевым окончательным балансом делают систему замкнутой и вооружают ее системной устойчивостью и общим системным свойством.