Книга -

Уже упомянутая экспедиция Рише в Кайенну была отправлена специально для измерения параллакса Марса, который осенью 1672 г. подходил к Земле на расстояние 0,37 а. е., т. е. был почти в 3 раза ближе к ней, чем Солнце. Для этой цели в Кайенне было измерено склонение Марса и соседних звезд; в то же время Kac- сипи провел такие же измерения в Париже. Искомая разность находилась на пределе достижимой в то время точности. Кассини вывел, что параллакс Марса не может быть больше 25", следовательно, параллакс Солнца не должен превосходить 10". В качестве окончательного результата было принято зиачепие 9",5. Таким образом, впервые расстояние от Земли до Солнца выводилось из непосредственных измерений солнечного параллакса, который получался с относительно большой ошибкой в несколько секунд, составлявшей '/з или ^xU его полного значения.

Позднее тот же метод, правда, с несколько лучшими инструментами, был еще раз применеп усердным Лакайлем, который в 1750 г. отправился па мыс Доброй Надежды, где и пробыл 2 года Там он измерил параллаксы Солнца и Луны и, кроме того, определил положения большого числа южных звезд. Для параллакса Луны он получил довольно точной значение 57'5". Для определения параллакса Солнца оп использовал, кроме наблюдений Марса в противостоянии, также и наблюдения серпа Венеры вблизи ее нижнего соединения, когда эта плапета находится близко к Земле. Но европейские астрономы без должного внимания отнеслись к получению корреспондирующих наблюдений, поэтому результаты получились не очень хорошие: 10",2 по наблюдениям Марса и 10",6 по наблюдениям Венеры, причем отдельные значения отклонялись на несколько секунд.

Однако в то время появился значительно более многообещающий метод. Находясь на острове Св. Елены в 1676 г., Галлей на- блюда л прохождение Меркурия по диску Солнца. Из моментов вступления и схождения планеты с диска Солнца Галлей попытался вывести значение солпечного параллакса. Это определение, конечно, было весьма неточным, и полученный результат (45") не имел никакого значения. Но он все же навел Галлея на мысль о том, что при замене Меркурия Венерой условия наблюдений ста ли бы значительно более благоприятными.