Книга -

той основополагающей идеи, что мир завершен, созрел; именно так мы сами рассказываем историю рода человеческого: как переход от обезьяны к человеку; обезьяна превратилась в современного человека, это свершилось, сказка окончена; мы описали происхождение человеческого животного. И именно так Лукреций рассматривает историю цивилизации в финале книги V De nalura гегит. Часто спрашивали, проявилась ли в этих знаменитых стихах Лукреция, где описано политическое и технологическое развитие человечества, его "вера в прогресс", а также одобрял ли он материальный прогресс или считал его бесполезным. Для начала нужно понять замысел этой пятой книги. Лукреций предпринимает там интеллектуальный эксперимент: доказать, что теория Эпикура вполне позволяет дать целостное описание устройства мира и цивилизации: ибо мир построен и закончен, технические средства, которые было необходимо изобрести, уже изобретены, и продолжение истории не создаст новых философских проблем. Эта идея завершенности мира, который теперь может только стареть, есть самая распространенная и самая естественная философия истории; по сравнению с ней концепции, изученные К. Lowith (циклическое время и прямолинейное движение по направлению к эсхатологии), более интеллектуальны, менее естественны и менее распространены.

задом наперед; зачем еще «раздувать» вопрос о традиционализме, если люди и так не могут обойтись без традиции и бесполезно проповедовать им какую-то традицию, которой у них не существовало или которой уже не существует, поскольку традиций на заказ не бывает.

Историцшм не привел к трансформации

Поскольку знание о прошлом, как по своему происхождению, так и по своим качествам, чуждо сознанию и безразлично для деятельности, то трудно поверить, что развитие исторической науки за последние дза века — а также открытие историчности человека и природы — могло, как это часто утверждали, быть революционным, что это стало шоком для современного человека, что современная эпоха — это эпоха истории, что отныне человек воспринимается как нечто завершенное, и уже неизвестно, что он из себя представляет. А раньше об этом знали больше? Этой травмы от историцизма не было; в крайнем случае был некий сплин ; действительно, произошло значительное расширение знаний о человеке, но трансформации в этой области не произошло.