Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 208

ПОЖАР ПОД ВОДОЙ

Первым заметил беду, как ему и положено, вахтенный механик. В то утро им был командир дивизиона живучести капитан 3-го ранга Вячеслав

Юдин. В 11.00 вахтенный офицер капитан-лейтенант Александр Верезгов (помощник командира) принял доклады из отсеков. Гортанный кавказский голос доложил из кормы: «Седьмой осмотрен. Сопротивление изоляции и газовый состав воздуха в норме. Замечаний нет».

Это были последние слова старшего матроса Нодари Бухникашвили. По всей вероятности, он погиб сразу же, как только вспыхнул объемный пожар.

11.30. На пульте вахтенного механика выпал сигнал: «Температура в седьмом отсеке больше 70°». Юдин немедленно доложил командиру.

— Аварийная тревога!

Капитан 1-го ранга Борис Коляда, заместитель командира дивизии, старший на борту:

— Я выскочил из койки, натянул брюки и бросился в центральный пост. Куртку надевал на бегу.

На ГКП (главном командном пункте) уже были командир лодки капитан 1-го ранга Евгений Ванин и инженер-механик капитан 2-го ранга Валентин Бабенко. Бабенко лихорадочно запрашивал аварийный отсек: «Седьмой, седьмой...» Седьмой не отвечал.

— Командир, давай ЛОХ (лодочная объемная химическая система пожаротушения) в седьмой!..

Ванин помедлил несколько секунд, надеясь, что Бухникашвили еще откликнется. С лейтенантских времен командир знал: дать фреон в отсек, где находятся люди, — все равно что пустить газ в душегубку — верная смерть. Бухникашвили не отвечал. Медлить было нельзя.

— Дать ЛОХ в седьмой, — приказал Ванин и прикусил губу.

Да, токсичная газовая смесь может потушить огонь, накрывая очаг плотной «шапкой». И в этот раз, быть может, и обошлось бы, если бы вспыхнувшая электродуга не пережгла трубопровод воздуха высокого давления, которым продувают цистерны главного балласта. Отсек сразу же превратился в подобие мартеновской печи.