Книга -

Букань С. П. По следам подводных катастроф. Страница 170

Те двое, которых не удалось спасти, по свидетельству, еще в аварийном отсеке сорвали с себя дыхательные аппараты. Почему не сработали? В той обстановке это никто не исследовал.

— А все же, как случилось что вы отдали свой аппарат для дыхания? И кому?

— Офицеру одному. А вышло так. Понимаете, у каждого моряка в подводном плавании, где бы он ни был, с собой ПДУ — портативное дыхательное устройство. Работает оно 10 минут. За это время вполне можно добраться до боевого поста и там надеть ИП — изолирующий противогаз. Когда и в нем иссякнет воздух, переходишь на индивидуальный дыхательный аппарат — ИДА. Его я и отдал офицеру из аварийного отсека.

До какого-то момента все у меня было в норме. Я был как раз вдвоем со старшим лейтенантом Олегом Кузьменко. Вдруг воздух пошел на убыль, показываю руками: дышать нечем. Передали по трансляции, что у доктора в аппарате кончился воздух. Пришлось подышать отравленным, тока принесли запасной патрон. Я раздышался и двинулся дальше: в смежном отсеке худо еще пяти матросам. Сделал все, что необходимо. И тут почувствовал, что дело плохо. Удушье: лежу — ничего, только поднимусь — пена изо рта. Сам себе ввел внутривенно лекарство, мичман мне перетянул руку.

Всех погибших перетащили в один отсек. Нашли капитана 3-го ранга — погиб. И еще погиб один матрос, Сергей Преминин. Он сам, добровольно вызвался закрыть крышку реактора, чтобы заглушить его. А потом Сережу не сумели извлечь из отсека...

Мы выбрались, кто как мог, наверх.

Когда подошли на помощь корабли, море было уже неспокойное, 4 балла, спасательным шлюпкам подойти трудно. И тут опять у меня отек легких. С того света вытащил врач с подошедшего корабля Геннадий Новиков.

— Был ли потом серьезный анализ всего, что произошло, по вашему ведомству?