Книга -

А сам Фарадей? Он-то не страдал сомнениями. Он жил только своей лабораторией, среди своих приборов, своими открытиями. Он — король эксперимента. Его опыты продуманы, точны, тщательно выполнены. Пожалуй, в искусстве эксперимента у него нет соперника. Всю свою жизнь он только ставил новые и новые опыты. Ведь легче заставить говорить природу, утверждал Фарадей, нежели ее разгадывать.

Научная теория, по мнению Фарадея, не абсолютная истина. И ни одна теория не может считаться вечной. Придет время — и старые взгляды уступят место новым, более соответствующим своему уровню знаний.

Фарадей не заблуждается — в его образовании есть пробелы, особенно в математике. Правда, он всегда старался восполнить недостатки знаний.

Находясь в зените славы, шестидесятилетний Фарадей обратился к молодому профессору Максвеллу, просил — нельзя ли в общедоступной форме не менее ясно, не менее конкретно и полно пересказать те выводы, которые выражены математическими формулами. «Математики могли бы сослужить нам хорошую службу, — писал Фарадей, — представляя свои результаты не только в удобной форме, но и в более популярном виде».

И все же признание пришло. Пришло, когда немецкий физик Генрнх Герц опытным путем доказал, что существуют электромагнитные волны, когда русский ученый Александр Попов применил эти волны для передачи сигналов на расстояние и построил первый в мире радиотелеграф.

Победив, теория Максвелла принесла с собой и новые изменения в картине мира. Мир стал электрическим.

Во все стороны простирались электрические и магнитные поля. И даже свет, который еще так недавно представлял собой волны светоносного эфира, залившего весь мир, теперь превратился в колебания тех же полей. А механические волны светоносного эфира уступили место электромагнитным волнам эфира электрического. Чем же отличался новый эфир от старого? Главное заключалось в том, что при движении световых волн частицы эфира не сдвигались друг относительно друга. Колебалась лишь напряженность электромагнитного поля.